Серенити
«Полтергейст» – одно из немецких словечек, таких как «Zeitgeist» – дух времени или «Schadenfreude» – злорадство, смысл которых все думают, что знают, но на самом деле не понимают их значения. Переводится «полтергейст» как «беспокойный гость», и это логично, потому что полтергейст – отчаянные хулиганы в мире паранормального. Они часто привязываются к девочкам-подросткам, которые занимаются оккультизмом, или к тем, у кого частые перепады настроения, – и первые, и вторые привлекают злую энергию. Я часто говорила своим клиентам, что полтергейст – это просто направленная злость. Такими «шумными гостями» часто становятся призраки обиженных женщин или мужчин, которых предали, то есть людей, которым так и не выпал шанс отомстить. И эта обида и раздражение проявляется в том, что они кусают и щиплют обитателей дома, хлопают дверями, стучат по шкафам. Или через комнату со свистом проносятся блюда, а ставни сами открываются и закрываются. В некоторых случаях они предпочитают какую-то одну шалость – внезапный ветер, который сдувает со стен картины, или огонь, вспыхивающий прямо на ковре.
Или наводнение.
Верджил вытирает глаза краем рубашки, пытается осмыслить происходящее.
– Значит, ты полагаешь, что нас из дома выгнало привидение?
– Полтергейст, – поправляю я. – Но не будем вдаваться в тонкости.
– И ты думаешь, что это Грейс?
– Это логичное объяснение. Она утопилась потому, что муж ей изменял. Если кто и захотел вернуться и стращать водным полтергейстом – это она.
Верджил кивает, размышляя над моими доводами.
– Похоже, Невви думает, что ее дочь до сих пор жива.
– Если быть точным, – замечаю я, – Невви сказала, что ее дочь скоро будет здесь. Она просто не уточнила, в каком образе.
– Если бы только я не был полностью вымотан бессонной ночью, мне трудно было бы заморочить голову, – признается Верджил. – Я привык к неоспоримым уликам.
Я хватаю его за край рубашки, выкручиваю ее.
– Да, – саркастически усмехаюсь я. – Похоже, этого доказательства тебе мало.
– Значит, Гидеон инсценировал смерть Невви, и она оказалась в Теннесси, в доме, который принадлежал ее дочери. – Он качает головой. – Но зачем?
На это у меня ответа не было. Но отвечать и не пришлось, потому что зазвонил телефон.
Я роюсь в сумочке и наконец нахожу его. Узнаю́ номер.
– Пожалуйста… – говорит Дженна. – Мне нужна помощь!
– Не гони! – в пятый раз просит Верджил.
Она сглатывает, но глаза покраснели от слез, из носа течет. Я ищу в сумочке бумажный платочек, но нахожу только тряпочку, чтобы протирать солнцезащитные очки. Предлагаю ее Дженне.