– Вот только Верджил занят, – вмешиваюсь я. – Вы же сами говорили, что записаны к врачу, забыли?
Таллула наклоняется ближе и шепчет, я, к сожалению, слышу каждое слово:
– У меня еще остались гигиенические палочки, если захочешь поиграть в больницу.
– Если опоздаете, Виктор, – снова вмешиваюсь я, – не успеете получить рецепт на очередную порцию своей «виагры».
Я спрыгиваю со стола, хватаю Верджила за руку и вытаскиваю из кабинета.
Свернув за угол, мы так громко хохочем, что, кажется, лопнем со смеху, не успев выбежать на улицу. После прислоняемся спиной к стене здания лаборатории «Джензиматрон», пытаясь перевести дух.
– Не знаю, убивать тебя или благодарить, – говорит Верджил.
Я искоса смотрю на него и сиплым голосом Таллулы произношу:
– Я знаю. Я свободна, можете пригласить меня на обед.
Мы еще громче заливаемся смехом.
А потом, перестав смеяться, одновременно вспоминаем, зачем мы, собственно, здесь и что на самом деле никакого повода для веселья нет.
– И что теперь?
– Будем ждать.
– Целую неделю? Можно ведь еще что-то сделать.
Верджил смотрит на меня.
– Ты упоминала, что мама вела дневники.
– Да. А что?
– Там могут быть какие-нибудь зацепки.
– Я читала их миллион раз, – возражаю я. – Там только исследования, касающиеся слонов.
– Возможно, она упоминала своих коллег. Или написала о возникших конфликтах.
Я сползаю по кирпичной стене и сажусь на тротуар.
– Вы продолжаете считать мою маму убийцей.
Верджил присаживается рядом.
– Быть подозрительным – моя работа.
– Если быть точным, – поправляю я, – это когда-то было вашей работой. Теперь ваша работа – найти пропавшего человека.
– И что дальше? – интересуется Верджил.
Я не свожу с него глаз.
– Неужели вы способны на такое? Найдете мне маму, а потом опять ее отберете?
– Послушай, – вздыхает Верджил, – еще не поздно, можешь меня уволить. Могу поклясться, что я тут же забуду и о твоей матери, и обо всех преступлениях, которые она способна или не способна была совершить.
– Вы больше не полицейский, – говорю я.
И тут же вспоминаю, каким осторожным он был в участке, как мы крались через служебный вход, вместо того чтобы войти с парадного и приветствовать своих коллег.
– А кстати, почему вы уже не служите в полиции?
Он качает головой и неожиданно уходит в себя, наглухо закрывается.
– Тебя, черт побери, это не касается.
В одну секунду все меняется. Кажется невероятным, что еще несколько минут назад мы смеялись. Он всего в десяти сантиметрах от меня, но до него так же далеко, как и до Марса.
Что ж, этого и следовало ожидать. Верджилу на самом деле на меня плевать, ему лишь бы только дело раскрыть. Почувствовав себя неуютно, я молча иду к машине. Сам факт того, что я наняла Верджила раскрыть мамины секреты, не дает мне права копаться в его тайнах.