Однако пропасть, в которую тянул меня Шахин, была не просто бездонна — она была ещё и пугающе невразумительна. Да и не в том я возрасте, чтобы пускаться в подобные авантюры. Словом, мы разругались. Не насмерть, разумеется, но из «Конфеток-бараночек» вышли сильно сердитые друг на друга. Эпоха Белого Ягуара к тому времени отступила на прежние позиции: ветер стих, с небес ничего не сыпалось, под ногами хлюпало снежное месиво.
— Тогда я тебя кое о чём попрошу, — поставил он условие.
— Ну?
— У меня тёща суеверная… Пусть он пока у тебя побудет.
— А ты не распаковывай, — посоветовал я.
— Жена распакует.
— А ты спрячь.
— Найдёт…
Дальше сопротивляться было невежливо.
— Ладно, — сказал я. — А где он, кстати?
Мы уставились друг на друга — и чуть ли не бегом вновь устремились в «Конфетки-бараночки». Слава богу, кожаный саркофажик смирно ждал нас на стуле.
От какой малости зависят подчас судьбы мира!
* * *
— Ну ни фига себе! — восхитилась жена, увидев в нише книжного стеллажа хрустальный череп с пятитысячной купюрой в зубах. — Это — тебе? А за что?
Я замялся.
— Да не мне… Видишь ли, я член жюри, ну и вот… попросили подержать у себя… пока не определимся…
Супруге я не вру никогда. Я действительно член нескольких литературных жюри. Меня действительно попросили подержать череп у себя. Ну и наконец, мы с Игорем так и не определились, что с ним делать дальше, с этим черепом.
— Хочу такой! — объявила жена.
— Не мой профиль, — со вздохом ответил я. — Череп же! Их если и вручают, то, наверное, только за ужастики…
— Напиши!
— Не умею.
И опять не соврал. Как прикажете застращать читателя, если я себя-то застращать не могу — во всяком случае, тем, чего нет и быть не может. На фильмах ужасов или скучаю, или хихикаю. А уж если сам начинаю придумывать… Ну прикинешь монстра какого-нибудь инопланетного или там вампира с клыками… Но психология-то у них быть должна! Начнёшь разбираться в психологии — и оглянуться не успеешь, как монстр становится чуть ли не самым симпатичным персонажем.
— А это тоже на хранение?
— Что?..
— Ну, вот это… в зубах.
— А-а… Пять тысяч. Нет, это гонорар.
— За что?
— Да пригласили нас с Шахиным сегодня в одну фирму… Ну вот… приехали, приняли участие… в мероприятии…
— Это что ж за фирма такая?
— Слушай, не помню, — спохватился я. — Сейчас уточню…
Вот с чего следовало начать! Не с Цолькинов с бактунами, не с Болона Йокте (кто бы он там ни был), а выяснить хотя бы, с кем мы вообще связались.
Клавиатуры я коснуться не успел — завопил телефон.
— Слушаю…
В трубке дышали — хрипловато и прерывисто. Затем незнакомый голос (то ли высокий мужской, то ли низкий женский) сдавленно произнёс: