— Так вот в чем дело! — Мардарь как будто удивился. — А я полагал все уже кончено.
— Что — кончено? — не понял подполковник.
— Да дело это… Нам так милиция и сообщила. И бумагу прислали.
— Кто именно прислал?
— Участковый наш, кто же еще… Нет смысла, пишет, ловить злоумышленников, ущерб, мол, мизерный. Ничего себе — мизерный… В одной только дарохранительнице килограмм чистого серебра было. И крест напрестольный, тоже серебряный, украли, и дискосы. — Священник неприязненно посмотрел прямо в глаза подполковнику. — Икону Иоанна Ботезаторула унесли, старинную… В смутные времена уцелела, а сейчас вот украли…
— А когда же кража произошла? — спросил Кучеренко, несколько озадаченный услышанным рассказом.
— В ночь на пресвятой Покров владычицы нашей Богородицы и приснодевы Марии. Меня, правда, не было здесь тогда, на курорте лечился, печень у меня, — счел нужным пояснить священник.
— Извините, гражданин Мардарь, — как можно вежливее произнес подполковник, — пожалуйста, выражайтесь точнее, мы в ваших церковных праздниках не очень разбираемся.
— Это я знаю… Зато в другом разбираетесь, — священник снова бросил злобный взгляд на подполковника.
Беседа принимала неожиданный поворот, но Кучеренко не собирался отступать.
— Так в чем же мы, по-вашему, разбираемся? Поясните? Я, видите ли, не люблю намеков.
— Как с религией бороться, вот в чем, с опиумом для народа, как вы говорите. Это безбожники осквернили наш храм, простите, — атеисты, священник язвительно улыбнулся.
— Вы неточно цитируете Маркса, Леонид Павлович, у него сказано: религия — опиум народа. Улавливаете разницу? И не безбожники-атеисты церковь ограбили, а обыкновенные воры, преступники. Между прочим, и среди верующих они встречаются. Разве не так?
— В священном писании сказано: не укради, — пробормотал священник. Великий грешник тот, кто позарится на чужое добро.
— У вас — грешник, а по советскому закону — преступник.
— Так почему же их не ищут? — в маленьких глазках Мардаря снова вспыхнула неприязнь.
— Именно для этого мы и здесь.
— Что-то поздновато пожаловали, теперь ищи ветра в поле. — Священник снял шапку, поправил выбившиеся волосы. Он явно следил за своей внешностью.
— Это уж наше дело, Леонид Павлович. Расскажите, как все произошло.
— Да что рассказывать? Взломали замок в ночь на Покров, 14 октября прошлого года то есть, и проникли в храм. В Трускавцах я лечился, печень у меня.
«И не удивительно, — подумал Кучеренко, глядя на его заплывшие жиром глазки и круглое брюшко. — Поменьше есть-пить надо, святой отец».
— Староста больше моего знает, как все произошло, — продолжал он, явно избегая изучающего взгляда подполковника.