– Эрик… послушай…
В ярости он вопит прямо мне в лицо:
– Как давно ты с ней знакома?
– Не говори глупостей. Я не знаю, кто эта женщина. Она и…
– Я тебе не верю! – орет он. – Как ты могла? Как?
Нервно поднимаюсь со стула и хочу к нему подойти, но он мечется по комнате вне себя от злости, выкрикивая ругательства. Он такой большой, что попытаться остановить его – все равно что наткнуться на поезд на большой скорости.
– Пожалуйста, Эрик, выслушай меня. Все не так, как ты подумал. Клянусь, я не знала, что эта женщина и есть Бетта, и тем более не делала ничего такого, о чем можно подумать, глядя на эти фото. Ради бога, Эрик, ты должен мне поверить…
Звонит мой мобильный, Эрик смотрит на него, и когда я вижу на экране «Ребекка», у меня останавливается дыхание. В гневе он хватает телефон и, перебросившись несколькими нелестными словечками со своей бывшей, изо всей силы швыряет его на пол. Закрывает глаза, и его лицо искажается от боли. Он опустошен и в отчаянии.
Открыв глаза, смотрит на меня несколько секунд и затем громко и четко произносит:
– Игра окончена, сеньорита Флорес. Собирайте свои вещи и уходите.
У меня внутри все сжимается. Я едва могу дышать.
– Эрик… дорогой, ты должен меня выслушать. Это ошибка, я…
– Непростительная ошибка, и ты это прекрасно понимаешь, как и я. Уходи!
– Эрик, нет!
Его взгляд полон презрения.
– Сначала Мариса, теперь Бетта. Что ты еще скрываешь?
– Ничего… и если ты позволишь мне…
– Ты собиралась ехать со мной в Германию и хотела дальше все скрывать?
– Боже мой, Эрик, ты можешь меня выслушать?!
– Знаешь что? – прерывает он меня. – Таких женщин, как ты, у меня просто завались.
Вернулся всемогущий Эрик.
– Что ты сказал? Таких, как я? – свирепо выкрикиваю я.
– Да, лживых. Лживых, не знающих, что такое угрызения совести, готовых причинить боль кому угодно, – отвечает он. – Я поверил, что ты особенная. Это была ошибка.
– Эрик, хватит говорить чепуху, и послушай, что угнетает меня.
С циничным выражением лица, мужчина, которого я люблю, ухмыляется и говорит:
– Что тебя угнетает, так это тот факт, что Бьорн или любой другой мужчина или женщина, с кем я тебя делил, не позвонят тебе. Но успокойся, я поделюсь с ними твоим телефончиком. Уверен, они будут мне благодарны.
– Как ты можешь такое говорить? Как ты можешь быть таким жестоким? – он сурово на меня смотрит, а я в ярости верещу: – Только попробуй кому-нибудь дать мой номер!
Он прищуривается:
– Ты права, зачем? Ты сама прекрасно с этим справишься.
Не меняя жесткого выражения лица, он разворачивается и открывает дверь:
– Когда я вернусь после обеда с матерью, не хочу тебя здесь встретить.