Она должна была стать новым прибежищем для задыхающихся Перво землян, решить проблему перенаселенности и придать новые силы тем, кто не желал мириться с утратой былых позиций родины человечества.
Человек всегда велик в намерениях, но нет предела совершенству его потрясениям от неудач.
Фраки потребовали свое, будь они трижды неладны!
Мы приняли их сигнал. Эти пройдохи, без зазрения совести, объявили нам, что вновь обнаруженная планета принадлежит им по праву первооткрывателей.
По праву или по леву сторону от истины находились мы-нас занимало мало. Доказательств как бы не существует, пока нет договаривающихся по ним сторон. И даже намек на попытку прислушаться к доводам Фраков, сразу ставил жирный крест на карьере чиновника высшего звена Перво землян.
Обвинив друг-друга в клептомании в особо крупных размерах, мы, что называется, уперлись и перевели, в данном случае, право первенства в понятие юридического нонсенса.
Литераторы от рекламы и идеологи, создающие положительный имидж нашей непогрешимости, печали не ведали. В таких случаях не стоит ожидать милости. И все переговоры являются только антуражем, за которым скрывается подготовка к решительной схватке.
Фраки вскоре пригрозили нам войной, если мы не отдадим им планету. Наш ответ был выдержан в парламентских выражениях, поэтому нас пообещали уничтожить быстро и безболезненно. Это было тем свиданием, на которое мы мчались, сломя голову. Даже жалкий компромис теперь был невозможен.
Ни от кого нам так не доставалось. В первой же стычке мы потеряли двенадцать кораблей. Любой реверанс означал перегруппировку сил и привыкание к состоянию войны. Корабли были не самые лучшие и современные. Главные эскадры вступили в бой чуть погодя, но кто не умеет вести счет собственным потерям, обречен пустить по ветру все. Ведь любая война, а тем более космическая, высасывает ресурсы, как пылесос горсть семечек с раскрытой ладони.
Фракам тоже досталось. Еще бы! Мы не разучились умерять боевой пыл наших врагов. Синий кобальт с вывернутыми наружу внутренностями их истерзанных, распотрошенных кораблей образовал целое траурное кольцо вокруг планеты. Теперь эта непохожесть делала ее несносно похожей на одну из многих, опоясанных кольцами планет.
Неподражаемое уродство-неужели это единственный закономерный итог приложения сил любой цивилизации, оставлять за собой в отвале артефакты собственной неполноценности?
Сколько Рон не вглядывался в эту металлическую дымку вокруг сурика планеты, его не покидала странная мысль о нарочитой деловитости и устрашающей убедительности войны, умеющей злить даже после своего поражения.