И ведь даже тогда, я не верил, что все, что происходит со мной — реальность.
Мы ехали — надо мной издевались, смеялись, что даже страшнее боли нанесенной побоями, которые каждый день преследовали меня. Я — тот, кто прогнул под себя фактически весь мир, ну Россию точно, испытывает унижения — это хуже смерти. Но я ошибался, худшее было впереди.
Осознание того, что что-то не совсем так, ко мне пришло в момент, когда телега с моей клеткой миновал ворота самого настоящего средневекового города.
Слишком много актеров, да и глюки столь детальными не бывают — каждый человек, или не совсем человек был особенный. Множество деталей, бесконечное презрение, сквозящее в любом, кто смотрел на меня — это нельзя подделать! Даже мелькнула безумная мысль:
— Нет, не может того быть! Чтобы я, да так попал?
— А ведь я действительно — ПОПАЛ! — Понял я, когда гнилой фрукт пролетел сквозь прутья на скорую руку сколоченной решетки и попал мне в лицо. Гниль овощей я помнил с детства — и этот «вкус» мне не забыть никогда!
Холодное бешенство, вот мои чувства, что мне довелось тогда испытать. Вот только все испытанное мною были цветочки, а ягодки были впереди.
Как жаль, что я просто не умер. Хотя, как сказать… Умри я не осознав реальности, не стал бы тем кто я есть. Да и когда Русские сдавались? Особенно язычники, ведь это против самой нашей сути!
Итак — город был странным, будто сошедшим с картин века этак девятнадцатого. Странная архитектура, на которую обращалось внимание меньше всего, и прохожие, которые заслуживали отдельного внимания. Карлики в хламидах не достигающие ростом даже пол метра сновали между ног громил под три метра. Но поразили меня люди с синей кожей, а так же ярко красной и отдающей фиолетовым. Помимо них были четырехрукие существа. А каково встретить прямоходящего тигра? И ладно бы только его, обезьяны, одетые в смешные одежды, которые явно о чем-то разговаривают.
Стоит ли говорить, что сомнения в здравости моего рассудка вновь нахлынули на меня.
Ну а потом, меня продали. Как скот или кусок мяса. Приятного мало, но я почти ничего не понимал из того, что вокруг меня говорят. Все сливалось в какофонию звуков, да и запахи были не особо приятными. К тому же начала болеть голова и столь резко, сильно, что мне показалось все — помираю. Но не так быстро!
Зато когда головная боль прошла, я чудным образом стал понимать, о чем вокруг меня говорят. Можно сказать почти своевременно, а ведь мы как раз шли торги и продавали МЕНЯ!
Возмутительно! Но попытка что-то сказать не привела ни к чему — понимать, все понимаю, а вот говорить не выходит, нужно практиковаться в разговорной речи, больно язык сложный.