О, нашел, кажись. Легенда о безызвестном каменном воине. Он типа сразил армию орков в одиночку (ну да, ага, и тут сразу), всего с сотней лучников и сотней летучей кавалерией. Великая орда пала, когда неизвестный сразил Вождя и весь большой круг шаманов. Само собой и сам не выжил, герой отважный, сердцем пылкий, проклятием посмертным обращен был в камень крепкий, нерушимый, вечный — это если дословно. Вот наверно и назовусь я его именем. Типа Ферус Каменный, ага.
Ну и бред! Только эльфы возьмут да и поверят, особенно если вернется магия Феруса. Элементарная магия земли может подтвердить мою легенду, особенно если сказать, что-то в духе: «И простояв столь долго в камень заточенный, обрел я просветление однажды. Почуяв боль народа эльфов, воззвал душою помощи у духов камня. Свободу обретя, стремлюсь вернуть величие былое, что матерью природой дано эльфам.»
Бррр, да я с ума сойду так постоянно разговаривать. Это же жесть полная. Может ну его затею эту? Просто тупо стать эльфийским Спартаком, рабов всех освобождать, и государства покорять. Вот же прицепился этот эльфийский слог. Не дай кто-то там, и думать так начну, да еще на постоянной основе.
Тут мои размышления слегка прервали. Одна из стен, в которой были встроены двери, открылась, и в загон вошло пару низкорослых существа.
«Гремлины», — мгновенно определил расу этих существ я, опираясь на знания Феруса. Кстати, пора уже не разделять нас. Мое настоящее имя тут не в ходу, значит, буду Ферусом — эльф не обидится!
Эти мало приятные создания о чем-то переговаривались. Этот язык мне был не знаком, поэтому я не отсвечивал. Оказалось, они пришли, чтобы покормить животных, некоторые из которых были явно крайне агрессивные. Странно, до этого они не рычали, не шипели и не столь бурно реагировали, а ведь я был в сознании и даже шевелился, что не вызывало никакой реакции.
Когда гремлины дошли до моей клетки, один из них взял палку и начал тыкать в меня. Ну, уродец, я тебе это припомню еще! Само обидное, что они еще и смеяться стали. Хорошо у меня сил не было, а то не знаю, как бы отреагировал.
Поговорив и потыкав меня еще немного, палку перехватил другой. Он тоже начал тыкать в меня. Извращенец, не иначе.
— Хррххх, — захрипел я, когда это сморщенное убогое существо, рожденное из задницы великана, тыкнула мне в глаз.
«В глаз-то зачем, сволотень», — хотел сказать я, но вырвался только хрип.
Их это только сильнее развеселило. Да что там, это вызвало просто бурю радости, так что один из них начал пританцовывать и хлопать в ладоши, а другой согнулся пополам от мерзкого смеха.