— Немного подождите, пожалуйста…
Воспользовавшись неожиданной паузой, Гордеев сел на указанный стул и с интересом осмотрел кабинет.
Комната представляла собой довольно любопытное смешение стилей и эпох. Шкафы, очевидно, достались Володину еще со времен Хрущева. А то и самого Сталина. Это была тяжелая, малофункциональная мебель. Застекленные дверцы шкафов, изнутри занавешенные тканью, когда-то белой, а теперь пожелтевшей, скрывали прокурорские тайны — не то от солнечного света, не то от любопытствующего взгляда. Несколько светлых столов-тумб были явно времен застоя, и с того же времени их, похоже, никто не передвигал. Гордеев готов был поклясться, что скопившаяся под столами пушистая пыль старше по возрасту помощника Васильева, который расположился за одним из столов у окна и внимательно следил глазами за своим шефом. В углу, конечно, устроился большой коричневый сейф с массивной ручкой. Из замочной скважины сейфа торчала тяжелая связка ключей.
На стене висели портреты Дзержинского и нынешнего президента. Напротив имелась еще одна картинка, с изображением скульптуры Родена «Мыслитель». Видимо, она должна была побуждать обитателей кабинета к этому почтенному занятию, то есть к напряженной мыслительной работе.
«Что ж, — подумал Гордеев, — следователям размышлять полезно, по себе знаю».
На столах располагалась современная оргтехника: факс, сканер, принтер, компьютеры. «Не кабинет, а постмодернистская инсталляция какая-то», — мелькнула у Гордеева мысль, но развить ее он не успел. Володин оторвался от бумаг и обратил свой взор на адвоката.
— Еще раз извините. Ваши документы, пожалуйста. — Володин с неприкрытой неприязнью посмотрел на Гордеева.
Он с трудом переносил почти всех адвокатов, с которыми ему приходилось встречаться по работе, но эти защитнички криминальных авторитетов заметить неприязни следователя не могли. Когда надо, Володин мог сдерживать себя. Улыбаться, шутить…
Но только не сейчас. Если бы не зубная боль, он бы себе этого никогда не позволил. Теперь же раздражение неудержимо рвалось наружу, и следователь Володин очень боялся не выдержать и сорваться. А это было абсолютно недопустимо. И Володин это прекрасно знал.
Усилием воли он заставил себя взять документы, протянутые Гордеевым.
— Вот мое удостоверение. Вот ордер юридической консультации. Вот соглашение о защите интересов Вадима Лучинина. — От Гордеева не ускользнуло настроение Володина, но это были не его проблемы, а проблемы следователя. Гордееву было даже немного жалко Володина — он заметил его опухшую щеку. Кроме того, не так уж давно он и сам находился в подобном положении и тоже не всегда испытывал теплые чувства к адвокатам обвиняемых.