— Просто попросил, чтобы я его с собой взяла. А мне что, трудно?
— А в этом ноутбуке было что-нибудь? Вы не знаете? Какая-то ценная информация, например.
— Ну вообще-то он тяжеленький был, но что там — я не знаю, я его несколько раз включала, чтобы свою информацию хранить.
— А когда появился ноутбук?
— В Париже, я же говорю.
— Может быть, какие-то события предшествовали его появлению?
— Да нет… Ничего особенного.
— Что за информацию вы там хранили?
— Материалы по своей диссертации.
— Парижский архив? — спросил Гордеев.
— Да, — удивилась Ольга, — а вы откуда знаете?
— Работа такая, — уклончиво ответил Гордеев, — скажите, а у вас сохранились копии ваших материалов?
— Да… На дискетах.
— В вашей комнате?
— Да… — ответила Каштанова, не понимая, почему Гордеева интересуют такие мелочи.
«Что-то я там не видел никаких дискет… Впрочем, надо будет еще раз проверить», — подумал Гордеев.
— А вы можете сказать, что конкретно вы хранили в ноутбуке?
— Посетитель! — Гордеев вздрогнул от неожиданности. В дверях, еле помещаясь в проеме, стояла дежурная медсестра. — Я же вам сказала: только тридцать минут, а вы здесь уже почти час сидите.
— Сделайте одолжение, оставьте нас еще на пять минут, и я ухожу, — попросил Гордеев.
— Никаких пяти минут! — взвизгнула сестра. — Уходите, сейчас врач с обходом придет, мне влетит из-за вас.
— Ну хорошо, подчиняюсь. Вы поправляйтесь, Оля, я к вам зайду еще.
Гордеев попрощался и вышел из палаты. От запаха лекарств жутко разболелась голова. Оказавшись в больничном дворике, Гордеев глубоко вдохнул в себя свежий, уже по-осеннему холодноватый воздух.
Рядом степенно прогуливались пациенты и их посетители. Все разговаривали приглушенными голосами, нигде не было слышно смеха или хотя бы просто веселых интонаций. Как будто радоваться на территории больницы считалось кощунственным.
— Как же я ненавижу эти больницы! — опять повторил Гордеев.
Он понимал, что самого главного выяснить не удалось… Но след взят — Гордеев чуял это каким-то двадцать пятым чувством, которое вырабатывается у следователей и, как выяснилось, не утрачивается, когда они переходят в адвокаты…
«Еще не раз придется здесь побывать, — думал Гордеев, направляясь к своей машине, — слишком много белых пятен, непонятного и неувязок…»
— А теперь срочно домой, — приказал он сам себе.