– Да ладно тебе, давай!
– Ты сказал, чтобы я спросила что-нибудь. Я уже спросила. Отвечай.
– Я не очень люблю говорить о прошлом.
– Ты такой не один.
– Надо же! – ухмыльнулся Джош. – У Эйвери Джейкобс есть скелеты в шкафу?
– Они есть у всех. А с тобой, получается, почти все темы закрыты, раз о прошлом ты говорить не хочешь.
– Спрашивай. Даже если я не смогу ответить сразу, обещаю, что отвечу потом.
Я немного подумала.
– Почему ты переехал в Филадельфию?
– Дед пристроил меня в службу «Лайф-Нет».
Я кивнула:
– Он здесь живет?
– Жил некоторое время после того, как женился на бабушке. Потом она забеременела, и они уехали в Эбботстаун. Но у него остались кое-какие связи, и он сказал, что это место мне подходит.
– Почему?
Джош поморщился:
– Потом.
Я кивнула.
– Ты всегда был таким… харизматичным?
– Милая формулировка. Знаешь, раньше мне не приходилось этого стесняться, но сейчас ты меня вроде как смутила…
– Нечего смущаться. Я тоже не девственница.
– Правда?
По выражению его лица ничего нельзя было понять. Сделав вид, что от этого вопроса мне просто стало скучно, я вздохнула:
– Боже мой! Мне двадцать четыре года. Ты знаешь хоть одну девственницу в таком возрасте?
– Ты, например.
Я хмыкнула.
Джош уселся поудобнее и спросил:
– Тогда сколько их было?
– Черт возьми! Ты издеваешься? Разве у женщины на втором свидании спрашивают, со сколькими мужчинами она спала?
– Если называть это свиданием, то мне за себя стыдно. Мы просто проводим вместе время, чтобы… получше узнать друг друга. Пока я узнал только одно: мне нравится, когда ты ругаешься. У тебя это получается очень сексуально.
– Хорошо. Мой папа любил крепкое словцо. «Черт побери!» – было первым предложением, которое я произнесла.
– Так сколько?
– Сначала ответь сам.
– Не знаю, – честно сказал он.
– Если будешь жульничать, я не играю.
Он рассмеялся:
– Клянусь богом, не знаю. Ну, может быть, сорок с чем-то. Может быть.
– Тогда ты ходячее пособие по венерическим заболеваниям.
– Ничего подобного. Я самый безопасный из всех мерзавцев, которых ты встречала. Проверяюсь каждые три месяца, как часы.
– Скорее, как проститутка.
Джош разинул рот:
– Эй, полегче!
– Да уж, легкости тебе точно не занимать, – парировала я и призналась: – Двое.
Улыбка исчезла с его лица.
– Двое.
– Да. А что?
– Ну, не знаю, – нахмурился он. – Понимаю, насколько это нелогично, но мне неприятна мысль о том, что ты была с кем-то другим.
– Правда? Мое однозначное число тебя напугало?
– Да. Кто они? Может, я захочу полазить по их страницам в «Фейсбуке».
– Имен ты не получишь. Просто смирись с тем, что невинность я уже потеряла.