Клады Москвы. Легендарные сокровища, тайники и подземелья (Сергиевская) - страница 12
В 1930-е годы Кремль был закрыт для посещений и считался «особой зоной». Большевики очень беспокоились, нельзя ли тайно проникнуть в их резиденцию, и пустили археолога И. Я. Стеллецкого спуститься в секретные катакомбы и обследовать тайный город, скрытый под Боровицким холмом. Их волновали и странные воронки, мгновенно возникавшие на территории Кремля. В такую воронку на 6-метровую глубину провалился солдат из охраны, бодро делавший зарядку во дворе Сената. Стали заливать туда воду, но вода уходила неведомо куда. По словам очевидцев, кремлевские здания трещали по швам, появлялись провалы и оползни. На первом этаже Арсенала пол оторвался от стены и опустился чуть ли не на метр.
При проходке тоннеля метро через кладбище у Кутафьей башни были обнаружены таинственные погребения
Подозревая, что причиной тому – неизвестные подземные сооружения, хозяева Кремля позволили И. Я. Стеллецкому «залезть» под Кремлевский холм. 1 декабря 1933 года, после первого дня работы, Стеллецкий записал: «Сегодня знаменательная дата. Сегодня первый шаг большого дела. Сегодня начинается, впервые в веках, розыск научным способом библиотеки в недрах Кремля. Всё! Всё, даже жизнь готов я положить на пути к великой цели, который раскрылся неожиданно предо мной. И я ее достигну: это так же ясно, как то, что пишу эти строки».
Первые дни работы привели к открытиям. По мнению историков, ход из Угловой Арсенальной башни был перерезан одним из столбов Арсенала, на которых покоится его фундамент. Начав пробивать этот «столб», Стеллецкий увидел, что свод подземного хода не поврежден. Как оказалось, тайный ход просто был заложен белокаменными глыбами на крепчайшем растворе. Пока рабочие выламывали эти глыбы, археолог пытался разгадать, что же находится за другими замуровками, найденными в башне.
«Если подходить строго научным путем к делу, – писал он, – непременно нужно все и все размуровывать. Когда это строилось, то имело прямой смысл; потом оказалось лишним или ненужным, и его замуровали. Если замуровано самое простое окно, будем, по крайней мере, знать, что окно. А если там таинственные ступени или какая-нибудь другая чертовщина? Ведь дело имею со средневековьем, в котором тайн было хоть отбавляй! Кто гарантирует, что не закрыл все эти отверстия 70 лет спустя сам Грозный, чтобы скрыть какой бы то ни было доступ в подземелья Кремля, в которых замуровано было им наибольшее в свете сокровище культуры – библиотека?»
Вскрытие замуровок ничего сенсационного не дало, лишь в южной стене башенного подземелья обнаружили коридор, выводивший в Александровский сад. То, что обнаружил там Игнатий Яковлевич, тоже не вселило в него оптимизма: «Везде и всюду подземелья временем и людьми приведены в состояние если не полного, то очень большого разрушения. Общей участи не избежал и Кремль, и потому нельзя обольщать себя мыслью, что достаточно открыть один ход и по нему уже легко пройти подо всем Кремлем, если не подо всей Москвой. В действительности путешествие по подземной Москве – скачка с препятствиями, притом весьма существенными, устранение которых потребует усилий, времени и средств».