Может быть, это была самозащита его собственного мозга, потому что даже мысль об этих эмоциях вызвала холодную испарину. А что было бы, если бы он вспомнил все в деталях?
Что, если губернатор тоже вмешается в его мозг?
Что, если невидимые ментальные щупальца человека Второго Основания заберутся в его мозг, разорвут его на части и снова соберут по своей прихоти?
Когда это произошло в первый раз, он ничего не почувствовал. Не было ни боли, ни особенных ощущений… ни даже неудобства. Он всегда любил Мула. Если давным-давно и было время, когда он думал, что не любит его, что ненавидит его — это было ужасным обманом. Мысль эта смущала его.
Но боли не было.
Неужели встреча с губернатором повторит ту же сцену? Неужели все, чем он живет — его служба Мулу, вся его жизнь — уйдет как сон. И Мул станет сном и только Тазенде он будет предан…
Он резко отвернулся от окна. Захотелось выйти на воздух.
— Я думаю, пора, генерал, — резанул слух голос Чаниса.
Притчер снова повернулся к окну.
Старейшина беззвучно открыл дверь и почтительно поклонился с порога.
— Его Превосходительство губернатор Россема, — сказал он, — именем Лордов Тазенды разрешает вам аудиенцию и просят, чтобы вы появились перед ним.
— Ну, конечно. — Чанис одним рывком затянул потуже пояс и накинул на голову россемитский капюшон.
Притчер непроизвольно стиснул зубы. Начиналась настоящая игра.
Губернатор Россема не поражал своим внешним видом. Во-первых, он был без головного убора, и его редеющие светлые волосы, наполовину седые, придавали ему добродушный вид. Его глаза, окруженные сеткой морщин, казалось пытливо смотрели на них, но его свежевыбритый подбородок был мягким и маленьким и по универсальной концепции последователей псевдонауки «физиогномистики» должен был считаться «слабым».
Притчер избегал его глаз и смотрел только на подбородок. Он не знал, окажется ли такая тактика эффективной — и вообще поможет ли ему чтонибудь, если с ним захотят что-то сделать.
— Приветствую вас на Россеме. — Голос губернатора был высоким и бесстрастным. — Мы рады гостям. Вы ели?
Его рука — длинные пальцы, выступающие вены — почти королевским жестом пригласила их к столу.
Они поклонились и сели за V-образный стол. Они расположились на внутренней его стороне, губернатор — напротив них, а на внешних сторонах сидели молчаливые Старшины.
Губернатор говорил короткими резкими фразами, хвалил пищу, ввозимую с Тазенды — она и в самом деле отличалась от грубой пищи Старшин, хотя и не была особо хорошей — ругал плохую погоду на Россеме, намекал на тяжести космических путешествий.