Затем я показал ему баню, дровяной сарай, огород, пять яблонь и кусты смородины с крыжовником – на них только-только распускались первые робкие листочки.
– Работы, сам видишь, изрядно будет, поболе, чем у прежних господ твоих. Впрочем, думаю, управишься. Вот тебе, кстати, тридцать копеек, на базар сходи, говядины купишь пару фунтов… и смотри, не ту, которая по пять копеек, а которая по семь, посвежее. Ещё пшена, гречневой крупы… и хлеба у булочника Чурсинова, фунта три. Если останется чего, оставь себе на пряники. А мне на службу пора, на закате вернусь.
– Где ж служите, барин? – поинтересовался Алёшка. – Тётка Настасья мне шепнула, что в отставке вы…
– Это я от воинской службы в отставке, – покладисто объяснил я. – А бывает и другая, особая такая служба. Про Тайную экспедицию слыхал чего?
– Ещё б не слыхать, – ухмыльнулся Алёшка. – Зимой туда дядька Трофим бегал, на барина Терентия Львовича извет принёс. Только там, поди, разобрались, и ничего тому не было.
Вот тебе и раз! Дядюшка был уверен, что о доносе никто не разнюхал, да и самому Трофиму велено было держать язык за зубами. А дворня, выходит, обо всём знает!
– Про Терентия Львовича ничего не слышал, в ту пору ещё в столице жил, – дал я необходимые пояснения. – А сюда, в Тверь, в марте только перебрался, как дядюшка мой, Януарий Аполлонович, почил в Бозе и наследство мне оставил.
– А! – хлопнул себя по лбу Алёшка. – Так вы, ваша милость, и есть тот озорной барин, который дядюшкино наследство вчистую проиграли? И который князю Модесту Яковлевичу вызов на поединок сделали?
– Что, – грустно осведомился я, – уже весь город знает?
– Весь, – подтвердил Алёшка.
– А ты откуда про князя-то слыхал?
– Так ему ж сеструху мою, Дашку, третьего дня продали! – Алёшка заметно погрустнел, лиловые лепестки в его цветке сделались поярче. – Управляющий приезжал, долго с барыней торговался. Жаль, что меня тоже не прикупил…
– Думаешь, у князя Корсунова тебе лучше пришлось бы? – прищурился я.
– Это вряд ли, – возразил он. – Князь – он лютый, и про то всем ведомо. Зато сеструха поблизости… присмотрел бы, коли чего…
– Да всё с ней хорошо будет, – придал я своему голосу как можно больше уверенности. – Глядишь, и увидишься ещё. Не за море же её увезли… Ладно, пора мне. Возок запрягать не надо, пешком дойду, тут недалеко.
– А как поединок-то? – не удержав любопытства, уже в спину мне спросил Алёшка.
– Не было поединка, – скривился я. – По крайней мере пока. Струсил, похоже, князь.
* * *
Вернулся я на закате, надеясь наконец-то как следует отоспаться. От всех наших забот – и дозорных, и по Экспедиции, дядюшка меня освободил. «У тебя, – пояснил он, – сейчас дело поважнее».