Все же повезло, что из этих троих только один достаточно хорошо знает тайгу. Петр узнал его. Охотник, имя запамятовал, но помнит, что тот говорит на русском. Он не раз посещал лавку в Слюдянке, чтобы сдать добычу и отовариться.
Двое других — явно скотоводы, которые редко ступают по земле своими ногами, а все больше держатся в седле. Это видно и по кривым ногам, и по тому, как они устало их передвигают. Заметно это было и в ходе преследования. Никаких сомнений, именно эта парочка оставляла те многочисленные следы, по которым и шел Петр. И именно один из них, собирая валежник, навел Пастухова на их стоянку, не заметив слежки.
Правда, чтобы рассмотреть укрытие, Петру пришлось отойти назад, переправиться через бурный поток и подойти с противоположного берега. И сейчас он наблюдает за происходящим через речку. Кстати, отсюда просматривается не весь пятачок, а только его часть. Но ему видны все члены группы. И пленница в том числе.
Вон она, Александра. Растрепанная, в подранном местами платье. Но в целом одежда в относительном порядке. Да и выглядит девушка скорее не забитой и сломленной, а злой. Это наталкивало на мысль, что ее никто не насиловал и не измывался. И это хорошо. Едва это осознав, Петр успокоился, после чего начал размышлять трезво.
Итак, можно, конечно, начать стрелять. Но тут никакой гарантии, что он успеет положить всех. Бандиты вполне могут занять позиции за скалами. А тогда уж ни назад, ни вперед: кто кого пересидит или же ошибется и подставится под выстрел. Патовая ситуация. Или даже проигрышная для Петра. Ведь похитители могут догадаться прикрыться девушкой.
Хм. А отчего бы не предложить им выкуп? Нет, правда. К чему рисковать? Ведь она для них не более чем живой товар. Вот и договориться с ними прямо сейчас. Обговорить место обмена, так чтобы им было удобно уйти. Оно, конечно, на этом самом охотнике крови предостаточно. Многих он порешил прошлой ночью. Да и за Александру и Марфу Кузьминичну прибил бы гада. Насмерть. Ну да с этим потом и казачки смогут справиться. Подкинуть охотничьей команде деньжат да обозначить цель. Они его и на монгольской стороне достанут, не впервой ходить за кордон-то.
— Э-э-эх, и зачем только коней оставили, — вздохнул Жаргал.
Он всю жизнь был скотоводом, а потому лошади для него значили много. Очень много. Можно сказать, они и были его жизнью. А тут пришлось бросить сразу двух, причем не абы каких, а обученных боевых коней. Мало того, при них же остались седло, сбруя и сабля. А все Балта. Мол, с девкой не получится, нужно пешком уходить. А как девку продадим, так и коней можно будет выкупить, а то и взять других. Получше.