- Дориан!
И вновь этот птичий крик, так похожий на голос его жены. Говорят, подобные фантасмагории иногда происходили с умирающими. Возможно, другим людям это облегчало кончину, но только не ему.
- Дориан! Мне показалось, я узнала твой голос. Это ты? Что случилось?
- Я в трясине, любовь моя, - ответил птице Дориан Хоукмун. - И я гибну. Передай им, что Хоукмун не был предателем. Скажи им, что он не был трусом, но зато можешь им сказать, что он был болваном.
Какой-то шорох послышался в тростниках, что окаймляли берег трясины, и взгляд Хоукмуна устремился в ту сторону. Он ожидал увидеть лисицу и заранее съежился при мысли о том, как хищник нападет на несчастную жертву трясины. Но вместо этого среди стеблей возникло человеческое лицо. И это лицо было ему знакомо.
- Капитан?
- Да, милорд, - отозвался Джозеф Ведла, и тут же отвернулся, чтобы бросить кому-то через плечо:
- Вы были правы, сударыня. Он здесь. Почти с головой ушел в трясину.
Сзади вспыхнул факел, а капитан нагнулся, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится Хоукмун.
- Быстрее-. Веревку.
- Рад видеть вас, капитан Ведла, А кто там с вами? уж не госпожа ли Иссельда?
- Да, это я, Дориан, - отозвалась она напряженным голосом. - Я отыскала капитана, и он отвел меня в ту таверну, где обычно пьянствует Черник, именно Черник нам сообщил, что ты направился в болото. Поэтому мы собрали всех своих людей и бросились за тобой.
- И я вам очень признателен, - промолвил Хоукмун. - Но в этом не было бы никакой необходимости, если бы не моя собственная глупость. Ох! Зловонная тина захлестнула ему рот. Ему бросили веревку, и он сумел ухватиться за нее свободной рукой и всунуть запястье в петлю.
- Тяните! - приказал он и тут же застонал, когда узел врезался в плоть, и Дориану показалось, будто рука его вот-вот вырвется из сустава.
Мало-помалу его вытянули из трясины, которая из последних сил боролась за свою добычу, и, наконец, икая и кашляя, он рухнул на берег, а Иссельда, не обращая внимания на зловонную липкую грязь, что покрывала его с головы до ног, обняла мужа, осыпая его поцелуями.
- Мы уж не чаяли увидеть тебя живым.
- Я и сам боялся, что все кончено, - согласился он, - и заслужил смерть, ибо погубил одну из лучших наших лошадей.
Капитан Ведла тем временем встревоженно озирался по сторонам. В отличие от коренных камаргцев, болота никогда не внушали ему симпатии, даже среди бела дня.
- Я видел того человека, который именует себя графом Брасс, - промолвил Хоукмун, обращаясь к капитану.
- И вы сразили его, милорд? Хоукмун покачал головой.