«Чертовщина какая-то» — подумал сержант, но долго забивать голову этой загадкой не стал, а переключил всё своё внимание на необследованные ящики.
На этот раз подтягиваться стал осторожно, постоянно прислушиваясь к ощущениям, но сильной боли больше не было. Вместо неё в груди угнездилось зудящее чувство. Колин подтянул тело повыше и ему, наконец, удалось заглянуть через край, но в ту же секунду высокий борт откинулся и из ящика сплошным металлическим потоком хлынули старинные мечи. Едва успев отскочить в сторону, Колин с бешено колотящимся сердцем стал рассматривать рассыпавшееся по полу содержимое ящика. Мечи, все как один обоюдоострые, с одинаковыми крестообразными гардами и покрытые какой-то странной смазкой розоватого цвета. В железе, так же как и в особенностях ковки, сержант разбирался плохо, и поэтому хорошие это клинки или плохие, определить не смог. Перешёл к содержимому следующего ящика.
На этот раз, наученный горьким опытом, подтягиваться стал с торца. Ящик оказался доверху заполнен наконечниками, такими же, что и на копьях у стены. Так же, как и мечи, они все были в розоватой смазке. В следующем ящике нашлись добротные мелкоячеистые кольчуги двойного плетения, с длинными рукавами но, так же как и всё остальное, сержанта они не заинтересовали. Четвёртый ящик был ниже других, но всё равно, чтобы заглянуть внутрь, пришлось встать на цыпочки. Его содержимое — топоры с длинными рукоятями — так же не привлекло внимания сержанта.
Разочарованный, Колин вернулся к куче тряпья, с которой началось его знакомство с этой комнатой. Гора разноцветных тряпок с преобладающим коричневым цветом, оказалась кучей разнообразной одежды — от расшитых золотом халатов, до рубашек, сшитых из грубой мешковины. Порывшись в ней как следует, Колин стал обладателем пары прочных кожаных штанов, льняной рубахи грязно-серого цвета, с алым цветком, вышитым на груди и куртки из кожи неизвестного животного, мелким мехом внутрь.
Стянув сапоги, сержант решил одеться, но прежде разорвал на широкие полосы какой-то халат и плотно замотал обожжённую грудь. Нижнего белья отыскать не удалось, но и здесь пришёл на помощь всё тот же халат — из пары полос удалось организовать некое подобие трусов, поверх которых Колин натянул кожаные штаны. Они оказались слегка широковатыми но, вовремя вспомнив про ящик с поясными ремнями, сержант добился того, чтобы портки не сваливались на ходу. Рубаха села как родная, а вот куртка сходиться не захотела и, плюнув на попытки вдеть костяные пуговицы, похожие на клыки зверя, в петли, сержант решил остаться не застегнутым. На ноги всё из того же халата соорудил портянки. Одевшись, вытянул руки вперёд, наклонился, пару раз присел, поочерёдно поднял обе ноги, убеждаясь таким образом, что движения ничто не сковывает. Ещё раз оглядел комнату, в поисках пропущенных мест и взгляд невольно уткнулся в спину покойника.