Замедлили шаг они, только оставив между собой и «голубями» очередной дом.
– Какая муха тебя укусила?! – воскликнул Денис.
Ворон предостерегающе положил руку ему на плечо. Денис закрыл глаза, выдыхая и медленно считая до десяти. Адреналин до сих пор кипятил кровь, а сердце выпрыгивало из груди, видимо, шокер и на него воздействовал изрядно.
– Так… это… – Николай потыкал пальцем в направлении существа, не одному ему кажущегося странным.
– Это, – Ворон указал на сиреневое облачко с усами и хвостом, – «кот Шредингера». Его бояться не надо.
– Кыс-кыс, – неадекватно отозвался Николай и затрясся в приступе беззвучного смеха.
– А еще обижался на прозвище. – Ворон покачал головой. – Ничего-ничего, из-за «кота» однажды целый КПП на уши подняли.
– Да я вовсе не его испугался, – начал заверять Николай, – вон, – он указал на медленно выползающего из-за угла хмыря.
– Ну, привязался. Бывает, – Ворон пожал плечами, – но кричать больше не нужно, а то пристрелю, – произносил слова он совершенно по-доброму, но Николай проникся, закивал и посмотрел на сталкера с проникновенным уважением, как, должно быть, взирал бы на икону.
Дениса все еще трясло от переизбытка адреналина, но он постарался взять себя в руки.
– Все. Осталось совсем немного. Выйдем на Тюленева, а там уже почти стена. Держись, ладно? – Ворон ободряюще улыбнулся. – Проведу я твоего Психа, не волнуйся. – И, скосив взгляд на порождение Москвы, ухватил Николая за рукав и потащил за собой.
Теперь отход прикрывал Денис, а дорогу, сверяясь с детектором, прощупывал Ворон. Николай болтался между ними и преимущественно смотрел в асфальт перед собой. Восторженно-детское любопытство сменилось усталостью и апатией, что нравилось Денису еще меньше.
Улица оказалась красивой, широкой, с периодически встречающимися «лужами» «мокрого асфальта», на демонстрацию работы которого пришлось израсходовать несколько гаек. Здесь даже клумбы с цветами сохранились. «Кот» близко не подлетал, предпочитая носиться от дома к дому, словно щенок борзой, выпущенный на прогулку, и взбираться на фонарные столбы, как белка. А вот хмырь раздражал и давил на психику своим преследованием. Денис пытался отогнать его мысленно, но не преуспел в этом. Выстрелить по нему из шокера Ворон не позволил: ему хватало одного Психа, чтобы взваливать еще и собственного напарника.
– Терпи, – повторял он и шел, и вел, и тащил, подгоняя шутками, от которых за километр несло сарказмом и черным юмором.
Почти перед самым КПП объявили привал, и Денис не мог объяснить этого иначе, нежели усталостью самого Ворона. Тот был бледен и изредка косился на Николая. Тот сохранял спокойствие и старался быть пай-мальчиком, не доставляющим хлопот.