Так, его господин нарушил все чтимые правила и заветы, передававшиеся от поколения к поколению, и тень неудач пала на фамилию де Иссои, люди, ведомые предречениями и верные многовековым традициям, посчитали чернью отпрыска благородной семьи, что навлечет нескончаемые беды на великую страну. Его не признавали, а потому господин соблаговолил отказаться от наследства, пока не вернет своими силами честь и достоинство своего рода, которые посмел попрать своим эгоизмом и стойкой волей. И когда минула четырнадцатая весна его жизни, поклонившись и помолившись в храме перед предками, он покинул столицу Османской Империи.
Тор восхищался тем, кому служил. Один лишь взгляд на его силуэт вызывал подобие дрожи, в толпящейся суете народа, все расступались, испытывая тоже душевное волнение. Он мог быть одет в самую простую одежду, но и в ней он выглядел возвышенней и одухотворенней, нежели любой из местных аристократов, и его окружал ореол, что каплей зари растекался по крыльям фазана. Его гордая и прямая походка, то как он поднимал свое лицо, смотря на человека прямо в глаза, никогда не отводя в сторону взора, а его безупречная манера речи превращала каждое словно, словно в драгоценный камень и лирическую песнь. А потому Тор не испытывал страха лишиться жизни, отдать любую конечность за человека, которого искренне любил всем сердцем.
— Второй Господин, я считаю неразумным разделяться, тем более в таком опасном месте. Отсюда никто еще живым не возвращался, насколько мне известно…. С чего у Вас уверенность, что Вы не только отыщите то, что ищите, но и вернетесь в целости и сохранности. Как посмотрю Великому Герцогу в глаза, окажись моя стопа на главной площади Сиона? — тяжело вздохнув, пробормотал мечник, вытирая тыльной стороной ладони, стекающий со лба горячий пот.
Человек в капюшоне повернулся к нему, пытливо посмотрев на его лицо, и он не высказал ни единой мысли, но создавалось впечатление, что в воздухе мельтешилось невероятной силы давление, от которого кружилась голова, и клонило пасть наземь, воздух стал удушливо отягощающим, и непомерная тяжесть незыблемым грузом ложилась пеленою на плечи.
— Ты останешься здесь, — неумолимым тоном произнес мужчина, повернувшись спиною к своему прислуживающему, и сворачивая за угол, скрылся за стенами города, в котором уже многие десятилетия царило мертвое молчание усопших, горесть и отчаяние витали в воздухе, утопало в грехах и непроизнесенных признаниях слово. Тор увидел, как блеснуло в стылом серебре на каменных оградах свинцовые листья изображенного вечного тиса, цветущего рубиновыми ягодами, и ему не показалось, когда он увидел капли ни то крови, ни то яда, сползающего ленивой струею по драгоценным камням, что застыли алыми шариками на солнечном свету. И извилистое агатовое тело змея, обвивающего вечнозеленое древо, толстыми кольцами, и по резцам монолитного аспида, словно вкушало плоды. И он только надеялся, чтобы с его господином ничего не стряслось, и в очередной раз, пробормотав слова проклятия, он начал мысленно молиться про себя богам, в коих никогда не верил, но просил о снисхождении.