С лёгкой руки Ивана Алексеевича Бунина принято думать, что истинный писатель обязан обладать зоркостью, чутким слухом, тончайшим обонянием. Блудов – дальтоник с хроническим насморком, лёгкой глухотой и усечённым словарным запасом. Однако всё перечисленное уравновешивается главным его достоинством: Блудов пишет правду.
Второй – лирический поэт Лёха Тушкан. Недавно закодировался, и это, поверьте, трагедия. Ибо что может быть противоестественнее трезвого антисемита! В итоге зол на всех, а на меня в особенности – за дружбу с Ефимом Голокостом.
М-да… Если в ряды либеральной интеллигенции уже и таких верстают, значит, до тотальной мобилизации рукой подать.
– А почему он либераст? – спрашиваю Тушкана.
– Он не любит русский народ! – патетически восклицает Лёха.
Внимательно смотрю на обиженно отдутые губы Блудова.
– Странно… – говорю. – Вроде ко мне он всегда хорошо относился…
И это правда. Отношения у нас с Блудовым неплохие. Дело в том, что мою ненависть к городу он сплошь и рядом принимает за любовь к деревне.
– А ты тут при чём?
– Так а я и есть русский народ, – объясняю, присаживаясь.
– Не показывай на себе – сбудется… – мстительно изрекает Лёха Тушкан.
Памятлив, однако. В прошлый раз я поймал его на эту фразу, когда спорили о Пушкине. Жарко спорили. Как будто в Союз писателей Александра Сергеевича принимать собирались. И Лёха имел неосторожность выразить жестами величие пушкинского таланта.
Окоченевший от обиды прозаик Блудов внезапно являет признаки жизни: смотрит на меня, на Лёху.
– Знаешь, кто либераст? – угрюмо вопрошает он. – Вот кто!
И тычет в мою сторону.
Я усмехаюсь.
Ни тот, ни другой, разумеется, и понятия не имеют о том, что таится у меня в правом кармане пиджака.
* * *
Долгое время чемпионом по рассеянности среди гениев заслуженно считался Норберт Винер. А потом явился на свет Ефим Григорьевич Голокост и всех затмил. Знаете, как он женился?
Однажды пришла к нему дама, причём, согласно легенде, ничего личного, вполне деловой визит. Галантный хозяин встретил гостью в прихожей, помог снять пальто (сам по обыкновению витая в облаках), затем по инерции расстегнул блузку, совлёк юбку… Когда спохватился, приятно удивлённая дама была уже в одних колготках.
Естественно, что, как честный человек, он просто обязан был на ней жениться. Брак, кстати, не удался. Жить с великим изобретателем уровня Теслы, сами понимаете, не каждой женщине по силам. Тем более что способы, с помощью которых Ефим Григорьевич пробовал наладить гармонию в быту, неизменно поражали своеобразием и неожиданностью решения.