Это уже было серьёзно.
– Ах ты!.. – взвизгнул мордастый и вдруг, ни слова не прибавив, кинулся вверх по лестнице – то ли за оружием, то ли за подмогой.
Дон Жуан порывисто повернулся к девушке, оцепеневшей от изумления и испуга.
– Чьи это стихи? – спросил он, но тут адская музыка громыхнула во всю мочь, почти заглушив его вопрос, – это соперник рванул наверху дверь своей квартиры.
– Бегите! – умоляюще шепнула девушка, не в силах отвести глаз от странной незнакомки. – Там вечеринка! У него отец – полковник милиции!
Словно в подтверждение её слов музыка наверху оборвалась, несколько здоровенных глоток взревели угрожающе, загрохотали отбрасываемые пинками стулья – и по лестнице лавиной покатился топот.
Первым добежал полковничий сынок (остальные, видимо, задержались, увязнув в дверях).
– Ну, овца! – с пеной у рта пообещал он. – Я ж тебя сейчас на дрова поломаю!
И с фырчанием крутнул двумя палками, связанными короткой верёвкой. Дон Жуан оглянулся. На подоконнике лежал недлинный железный прут, которыми, похоже, был усеян весь этот мир. Пальцы сомкнулись на рубчатом металле. Мордастый же, увидев чумазую бродяжку в фехтовальной позиции и с арматуриной в руке, споткнулся, зацепил «чаками» за перила и с отскока звучно влепил себе деревяшкой по колену. Взвыл и бросился наутёк. Дон Жуан с наслаждением отянул его железным прутом по упитанной спине, но тут на верхней площадке показалась подмога – человек пять юнцов с каторжными стрижками.
– Вы – прелесть, – с улыбкой сказал дон Жуан девушке и, не выпуская из рук оружия, шагнул в разбитое окно. Он знал, что там, снаружи, вдоль всего здания пролегает какая-то труба, по которой, придерживаясь за стену, вполне можно добраться до плоской крыши пристройки.
* * *
Дверь подъезда распахнули с такой силой, что чуть не сорвали пружину. Под фонарём заметались вздыбленные двухцветные макушки.
– Где она, зараза?
– Да вон же, вон! По трубе идёт!
Кто-то нагнулся, подбирая что-то с тротуара, и четвертинка кирпича взорвалась осколками в локте от дона Жуана. Но пристройка была уже совсем рядом. На глазах у преследователей хулиганка с неженской ловкостью вскарабкалась на крышу магазина и, пригнувшись, исчезла за парапетом.
– Колян! Давай к складу! Там по воротам залезть можно!
Дон Жуан огляделся. Под ногами была ровная, шероховатая, как наждак, поверхность, густо усеянная битым стеклом и всякой дрянью. Не распрямляясь, он пробежал вдоль ряда низких балконов до угла, и крыша магазина распахнулась перед ним – огромная, как обугленные пустыни седьмого круга. Изнанка неоновой рекламы напоминала груду тлеющих углей, которую кто-то разгрёб и разровнял по кромке вдоль всего здания.