«Я использовала твои страхи, – продолжила Тень. – Так, как это делают все ведьмы. Не так ли делала Альма? Не так ли делала твоя мать? Ты не смогла создать камень – поэтому они обманули тебя, и ты ушла. Они сказали, что ты будешь в безопасности подальше от племени, что ты сможешь начать новую жизнь в Онтигуа. И что же, посмотри, как все теперь обернулось, Ноэль. Ты не в Онтигуа, и место, которое ты надеялась назвать своим домом, теперь пустыня. И что я вижу?» – торжествовала Тень, и как ни старалась Ноэль, она не могла заблокировать свои мысли.
«Гретчия планировала свой побег с Альмой еще до того, как ты ушла! О, Ноэль, ты должна ненавидеть за это свою мать. Но смотри – она пыталась утверждать, что любила тебя. Но, очевидно, любила не столь сильно, чтобы забрать тебя с собой. Она также манипулировала тобой, Ноэль. Но это ее работа, правда? Это наша работа. Природа нашей магии заставляет нас распутывать узоры любым путем».
«Мы должны создавать Нити тогда, когда можем, – и разрывать их, когда должны. Это единственный для нас способ выжить – остаться навсегда одинокими. – Тень перешла на шепот. Он звучал, как на кладбище. – Помни мои слова, Ноэль: твоя мать никогда не будет любить тебя. А эта монахиня, которой ты так одержима? Она никогда не поймет тебя. А Сафия, – о, Сафия! – она покинет тебя ради своей Нити сердца».
«Но ты можешь это изменить, ты же знаешь».
Тень замолчала, и Ноэль представила, как она улыбается.
«Ты можешь изменить сам узор мира, Ноэль. Ухватись за Нити Сафии, разорви ее Нить сердца, пока она не стала слишком прочной».
«Нет, – прошипела Ноэль. – С меня хватит. Довольно…»
Собрав всю силу своих мышц и мыслей, Ноэль открыла рот – на самом деле – и сказала:
– Девятью восемь будет семьдесят два.
Мир обрушился на нее, она почувствовала боль в руке, услышала звук шагов и голос Сафи.
Ноэль открыла глаза, и Сафи рухнула на нее.
* * *
Промокшая Сафи дрожала от холода, она пыталась, хоть и безуспешно, анализировать поле боя… оценить противников… и там еще было что-то о стратегии, которую она тоже должна была рассмотреть.
– Тебя трясет, – сказала Ноэль. – Залезай под одеяло.
– Я в порядке, – попыталась улыбнуться Сафи. – Это все мой укрощенный норов и немного дождь. Но… ты в порядке? Как твоя рука?
– Уже лучше. – К Ноэль вернулось самообладание – хороший знак. – Мне только немного дурно от того, что Камень боли истощился. – Она покачала запястьем, показывая Сафи потемневший кварц. – Но не так плохо, как раньше.
Сафи облизала губы и опустилась на матрас. Из его уголков выбивалось сено.