– Да ладно тебе, Ноэль, – отмахнулась Сафи. – Ты видела, чтобы люди так реагировали на далмоттских мастеров гильдий? Я – нет. И люди из Праги тоже не сказать чтобы обожают своих донов и доний. Но здесь…
Сафи покачала головой, потому что у нее кончились слова. Она догадывалась, что нихарцы относятся к принцу с придыханием, потому что видела, как на него реагирует Йорис, но разве можно было ожидать такого?
Ноэль скептически молчала. Сафи заглянула к ней под капюшон и поняла, что та наблюдает за Мериком, который остановился с Йорисом и Ивреной возле огороженного сада. Все трое о чем-то оживленно говорили с юношей по другую сторону забора. Он кивал и жестикулировал с большим воодушевлением, и Сафи показалось, что он тоже готов пустить слезу.
Ноэль щурилась, будто Нити жгли глаза, и повела носом.
– Чего ты? – спросила Сафи. – Что ты там видишь?
Ноэль помолчала, затем произнесла:
– Просто заметила, что принц ведет себя как человек, сызмальства привыкший к такому почтению.
Сафи поморщилась, потому что это была ложь, и едва ли не десятая ложь от Ноэль за день. Причем сестра знала, что Сафи это поймет, но это ее не останавливало. Однако Сафия решила придержать свою ведовскую жажду докопаться до правды: все-таки Ноэль еще не до конца поправилась, не стоило ее мучить расспросами.
Вокруг Мерика тем временем собралась стайка обожателей. Сафи остановилась и повернулась к реке. Ноэль вздохнула с облегчением – или даже с благодарностью за передышку – и тоже посмотрела на реку.
– Кажется, там мельницу строят.
Действительно: у берега несколько мужчин стучали молотками, таскали бревна и что-то строили. Одеты они были как солдаты, которые им встречались ранее. Вокруг раскачивались живые сосны. В воздухе стояло гудение насекомых.
– Они похожи на солдат Йориса, – заметила Сафи. – Как-то их много, да? Мы утром у пещеры видели человек двадцать, и это был только маленький отряд. Сколько же их? – Она проводила взглядом двоих солдат, пересекавших мост. – Вряд ли они все охраняли нихарское поселение. Даже когда мои родители были живы и в Хасстреле царило полное благоденствие, Хабим говорил, что их охраняло не больше пятидесяти человек.
– Ну, все-таки здесь граница с Далмотти, – отметила Ноэль. – Наверняка бывают стычки.
Сафи задумчиво кивнула.
– И когда война возобновится через восемь месяцев, здесь будет идеальное поле битвы.
– Возобновится? – переспросила Ноэль. – Думаешь, перемирие не продлят?
– Наверняка не знаю, но думаю, что нет, – ответила Сафи, глядя, как мимо стройки бежит собака. У нее в пасти было что-то мохнатое, а морда выглядела донельзя довольной. – Когда я была в Веньязе, – продолжила она, – Мустеф говорил, что дядя Эрон надеется предотвратить войну. Но я почуяла, что это не полная правда, – что перемирие не главная цель переговоров. И что Эрон, скорее, хотел войну не предотвратить, а выиграть.