— Вот, теперь на мне ничего нет. Так лучше?
— Надень чертову рубашку обратно, — кричит на него Кэли. — Никто не должен видеть тебя, кроме меня.
Я похлопываю по окну и машу им рукой.
— До скорого, чудики.
Когда они отъезжают, я вдруг понимаю, что рядом со мной стоят Саша и Бэмби. Забавно.
— Ты беседовала с ней? — спрашиваю я у Бэмби. Ее проблемы не терпят отлагательств, в отличие тех, которые есть у нас с Сашей.
— Ага. Я убедила ее позвонить родителям и сказать им, где она, а затем предоставила ей немного личного пространства, — Бэмби слабо улыбается мне и направляется обратно в мастерскую.
— Погоди, ты не против, если я?..
— Поговоришь с ней? — заканчивает за меня Бэмби.
— Да, — отвечаю я. Не знаю, что собираюсь сказать, но не могу позволить бедному ребенку обдумывать то, что у нее на уме. Прошло немало лет после того, как мы виделись, но, может быть, благодаря тому, что тогда был рядом с ней, я чем-нибудь смогу помочь.
— Конечно, — соглашается Бэмби.
— Ты бы не могла подождать внутри пару минут, пока я переговорю с ее племянницей? — прошу я Сашу.
— Конечно, — соглашается она, кардинально поменяв свое отношение и превратившись в добрую и понимающую Сашу, которую я знаю.
Я направляюсь внутрь и захожу в заднюю комнату, где, по словам Бэмби, ждет Элла-Бэт. Открываю дверь и застываю от шока, когда вижу девушку. Вот черт. Девчонка, которая работает в мотеле Sawdust, та, которая предлагала мне себя. И я оказался прав — ей не может быть больше четырнадцати или пятнадцати. Черт, чувак.
— Элла-Бэт, — тихо зову я.
— Ты не узнал меня пару недель назад, да? — обиженно говорит она.
Бэмби, должно быть, понятия не имеет, что ее бедная племянница работала напротив того места, где она живет. Интересно, догадывалась ли Элла, как близка она была...
— Как тебе в твоем возрасте удалось устроиться работать в мотель?
— Это не важно. Я знала, что тетя Грета живет в этом городе, поэтому ждала и надеялась, что рано или поздно она заглянет.
— В мотель?
— Ага, — отвечает она, как ни в чем не бывало.
Не понимаю этого.
— Я не была уверена, хочу ли увидеться с ней, пыталась забыть ее, но какая-то часть меня восставала против этого, — она указывает на дверь, и, полагаю, имеет в виду Бэмби. — Но только потому, что мои родители пытались заставить меня забыть.
— Забвение никому ничем не поможет. Впрочем, если воспоминания тяжким грузом лежат на плечах, легче тоже не станет. Надо искать золотую середину, и поверь моим словам, ведь я сам еще не нашел ее.
— Что ж, давай послушаем, — говорит она и встряхивает своими светлыми волосами так, что несколько прядей падают ей на глаза. — Не убивай себя, Элла. В жизни есть много того, ради чего стоит жить, Элла. У тебя такое многообещающее будущее, Элла. Ты разве не знаешь, что прошлое — это просто прошлое, Элла? И самое важное — это то, что ты решишь делать со своим будущим, Элла, — произносит она с издевкой, видимо, копируя либо свою мать, либо психолога. Все это шаблонные изречения из книг по психологии, я отлично их знаю.