– Понимаю. – А через мгновение он спросил: – Что будете делать в Лейк-Форест? Опять станете вести себя… легкомысленно?
– Все что угодно, и не важно что именно! Я тут целых шесть недель потеряла!
Она услышала, как он рассмеялся.
– По вашему тону можно заключить, что кому-то придется за это заплатить, – сказал он.
– Надеюсь, – зловещим тоном ответила она.
Она почувствовала, как в глазах собираются слезы. Все шло не так. Казалось, что все на свете складывается не в ее пользу!
– Позвольте мне подняться и посидеть с вами на скамейке? – вдруг попросила она.
Раздался скрип – он перестал покачиваться.
– Пожалуйста, не надо! Мне очень неприятно это говорить, но я буду вынужден уйти, если вы подниметесь. Давайте поговорим о… Вам нравятся лошади?
Она быстро встала, поднялась по ступенькам и направилась в угол, где он сидел.
– Нет, – сказала она. – Но я думаю, что мне понравится, если вам понравлюсь я!
В свете только что появившейся из-за леса луны его лицо вновь показалось ей каким-то усталым. Он вскочил, затем схватил ее за руки и медленно притянул к себе.
– Ты просто напрашиваешься на поцелуй, – сказал он, едва двигая губами. – Я понял это сразу же, едва увидел твои губы – твою эгоистическую, самодовольную улыбку, которая…
И вдруг он уронил руки и с испуганным жестом отошел от нее на шаг.
– Не останавливайся! – воскликнула она. – Делай что угодно, говори что угодно, пусть это даже будет неприятно. Я не против!
Но он быстро перескочил через балюстраду террасы и, обхватив руками затылок, пошел по лужайке. Она тут же его нагнала и с умоляющим видом встала у него на пути; ее маленькая грудь вздымалась и опадала.
– Как ты думаешь, почему я оказался здесь? – внезапно спросил он. – Ты думаешь, я здесь один?
– Что…
– Со мной моя жена! Жозефина вздрогнула:
– Ах… А… Почему же никто об этом не знает?
– Потому что моя жена… Моя жена – цветная!
Если бы не было так темно, Жозефина заметила бы, что он при этом беззвучно и неудержимо расхохотался, но лишь на мгновение.
– Ах… – повторила она.
– Я же не знал, – продолжил он.
Несмотря на подсознательное недоверие, Жозефиной овладело жуткое чувство.
– Какие отношения могут быть у меня с девушкой вроде тебя?
Она принялась тихо плакать:
– Ах, мне так жаль… Если бы я только могла тебе помочь!
– Ты не можешь мне помочь! – Он резко развернулся.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Он кивнул.
– Хорошо. Я ухожу.
Все еще всхлипывая, она пошла, отступившись от него, запуганная, но все же с надеждой, что он ее окликнет. Подойдя к воротам имения, она бросила на него прощальный взгляд – он все еще стоял там, где они расстались, и его красивое худое лицо четко виднелось в струившемся свете внезапно появившейся луны.