Если Вин и заметил это, то промолчал.
Нет, заметил. У этого парня всегда хорошие манеры.
Он не особо болтал с самого моего захода в воду. Велел мне лечь на живот. Поддерживал меня. Показал, как отталкиваться ногами и как двигать руками. Обучение не заняло много времени. Плавала я хорошо, в отличие от ходьбы.
— Это очень плохо, что в Троице нет команды по плаванию, — сказала я. — А может, мне следует сказать, что очень плохо, когда нет бассейна в Нью-Йорке.
— Может быть, вся твоя жизнь была бы другой.
— Была бы я спортсменкой, — сказала я.
— Представляю. Знаменитая баланчинская агрессия была бы полезна в спортивных соревнованиях.
— Правильно. Я бы не опрокинула ту лазанью на голову Гейбла Арсли. У меня бы были продуктивные каналы для выхода гнева.
— Но если бы ты не опрокинула лазанью на голову Гейбла, как бы я узнал куда идти и где встретить тебя?
Я отплыла подальше от пристани. Спустя минуту он догнал меня.
— Не так быстро, — сказал он. — Ты все еще новичок.
Он схватил меня за руку и потянул к себе, мы очутились лицом друг к другу.
— Иногда я думаю, что моя мать такой же манипулятор как и отец.
— Что ты имеешь в виду?
— Да я про ее абсурдные и прозрачные намеки, что я должен научить тебя плавать. И про своего отца... мне кажется, он думает, что если у него получится воссоединить нас, то он искупит свои грехи за 2082 год.
— Смешной человек, — сказала я. — Вообще-то за 2082 и 2083 года.
— Но нужно задать вопрос: единственной причиной этому было то, что ты нравилась глупому мальчику только из-за возражений его амбициозного отца? Разве ты не это мне всегда говорила? Скорее всего план отца провальный. Вдруг эти милые молодые люди, ты и я, нуждаются в препятствии. Может быть, когда рожденные под несчастливой звездой переходят по покровительство счастливой, Ромео наскучивает Джульетта.
— Ну, препятствия еще остаются, — заметила я. — Я была замужем и неважно, как ты на это смотришь, брак этот был по расчету.
— Ты говоришь мне учитывать тот факт, что ты человек низкой морали, этики и характера, и это все должно стать препятствием.
— Да, именно это я и говорю.
Он пожал плечами.
— Я знаю это о тебе достаточно долгое время.
— И я убила. В целях самообороны, но все же. Мое тело в шрамах. Я прекрасна как пятидесятилетняя старуха. Двигаюсь так же быстро, как моя бабушка.
— Ты выглядишь хорошо. — Он заправил локон мне за ухо.
— И сейчас не самый подходящий момент. Я хочу прийти к тебе сильной, красивой и успешной.
— Ты хочешь, чтобы я тебе снова повторил все то же самое, или ты вытаращишь свои красивые зеленые глаза на меня?