— Эй, поверь мне. Я не собираюсь причинять тебе боль, — он крепко сжимает мою руку.
Мне приносят affogato в небольшой стеклянной пиале, и он отпускает мою руку. Я окунаю ложку в мороженое, плавающее в горячем кофе и пробую.
— Мммм... очень вкусно, — говорю я. — Хочешь попробовать?
— Нет, у меня до сих пор остался твой вкус во рту, и я не хочу его мешать, — лениво растягивает он слова.
Я моргаю, у меня учащается пульс. Черт возьми, этот мужчина уверен, что может вот так запросто, завести меня с пол оборота.
Зажигаются лампы над сценой, и я отвожу взгляд. Мужчина в белом бархатном пиджаке и бабочке садится за пианино, публика начинает аплодировать. Он начинает играть, женщина с волнистыми волосами в длинном красном платье выходит на сцену и встает рядом с пианино.
Она берет в руки микрофон и начинает петь по-итальянски. На самом деле, песня очень красивая, неповторимый итальянский стиль. Ее темные и добрые глаза беспокойно осматривают собравшуюся публику, пока не находят Зейна, зафиксировавшись на нем. В какой-то момент, видно неосторожно, я замечаю, как она вздрагивает и словно цепенеет на пару секунд, потом быстро приходит в себя. Встряхнув пышными волосами, она отводит взгляд, разглядывая собравшихся людей и поет следующую строчку.
Когда она опять поворачивается к нам лицом, выглядит вполне уверенной. Она поет мелодичным голосом, не отрывая взгляда от Зейна. Она поет для него! Я тайком поглядываю на Зейна, он кажется полностью поглощен ее пением. У меня сердце падает вниз, как камень.
Эта женщина смотрится на фоне белого рояля сексуально и эротично.
Сделав глубокий вдох и стараясь не показать своих чувств, я кладу ложку мороженого в рот. Чувствую, как оно проскальзывает вниз по пищеводу, пытаюсь остановить ощущение нереальности, мне кажется, будто это всего лишь сон.
«Между нами ничего нет, кроме похоти и глупостей», — говорю я себе.
Он привел меня сюда специально, зная, что здесь будет она? Черт побери, это настолько очевидно, что они были вместе или скорее всего продолжают быть любовниками. Зачем мне это? Почему обязательно меня нужно тыкать носом в это дерьмо? Привести меня сюда, чтобы я ревновала!
Я откидываюсь на мягкое сиденье кресла. Я не могу даже встать и уйти, поскольку не знаю, куда идти. Плюс у меня этот чертовый поддельный паспорт. Единственное, что в состоянии делать — спокойно сидеть здесь, словно съела кислый лимон, и наблюдать за женщиной, посылая ей мысленно проклятья, потому что она пытается соблазнить мужчину, в которого я влюблена. Я сижу неподвижно, песня заканчивается, мне показалось, что она длилась несколько часов. Я не смотрю на Зейна.