— Лиззи?
— Да?
— Ты будешь злиться, если я поцелую тебя? И когда я говорю поцелую тебя, я имею в виду не в память о Джейми, — он не сводил взгляда с моих губ. Мое сердце билось о грудную клетку, когда он придвинулся ближе и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Наши руки оставались соединенными еще несколько секунд, после чего он прочистил горло и отодвинулся от меня. Волна разочарования затопила его глаза.
— Прости. Игнорируй меня, — я моргнула несколько раз и попыталась прогнать возбуждение прочь. Но оно не уходило. Он сцепил руки вместе и положил их на заднюю часть шеи. — Лучше возвращайся к своему свиданию.
— Это не… — начала говорить я, но, когда заметила, как уголки его губ немного опустились вниз, сменила тему. — Хорошего вечера.
Он кивнул один раз.
— Тебе тоже, Лиззи.
***
Я смотрела на сцену, где Таннер говорил о том, почему «Нужные вещи» должны быть закрыты. Он неистовствовал по поводу мистера Хенсона, сидящего в нескольких рядах позади на общем собрании, и от этого мои внутренности болезненно сжимались. В общем-то, мистер Хенсон не выглядел расстроенным его словами. Он просто сидел и улыбался.
На самом деле я никогда не видела эту сторону Таннера — сторону, одержимую бизнесом. Он один из тех, кто будет говорить и делать все, чтобы добиться своего, даже если для этого будет необходимо бросить хорошего старого человека под автобус.
Это оставило у меня привкус отвращения.
— Таннер назвал несколько хороших причин, почему мистеру Хенсону следует продать свой магазин. Он говорит, что это трата пространства с тех пор, как никто не заходит в это место.
— Я думаю, что это прекрасный магазин.
Сэм приподнял бровь.
— Ты была там?
— Много раз.
— И у тебя не выросли бородавки или что-нибудь еще? Мистер Хенсон практикует Вуду и прочий бред в задней комнате. Все началось, когда кошка Клинтонов Молли пропала, кто-то видел ее перевоплощение в магазине мистера Хенсона, и я не шучу, Молли превратилась в питбуля. Даже откликалась на то же имя. Это странно.
Посмеиваясь, я сказала:
— Ты же не веришь в это, правда?
— Черт, конечно, верю. Я удивлен, что ты не вышла оттуда с третьим глазом или с чем-нибудь подобным?
— О, он у меня есть. Я просто хорошо справляюсь с макияжем.
Он засмеялся.
— Ты заставляешь меня смеяться, Элизабет. Мне нравится это в тебе, — его глаза встретились с моими, и он одарил меня томным взглядом. О нет…
Я отвела взгляд и сосредоточилась на другом.
— Что насчет них? Какова их история?
У него не было шанса рассказать мне, потому что шериф Джонсон поднялся на сцену.
В тот момент, когда шериф Джонсон встал перед микрофоном, чтобы поговорить о городской ярмарке, я знала, что проиграла Тристану десять долларов. Как по команде, Сэм наклонился и прошептал в мое ухо: