— Мария, — спокойно начал мужчина, — прекрати себя жалеть, от этого никому лучше не станет.
Возмущение начало зашкаливать. Поворачиваюсь и сердито хмурю лоб, смотря на мужчину.
— Я себя не жалею, — мрачно произношу.
— Неужели, — его губы искривляются в противной усмешке. — Тогда почему мне кажется, что еще минута, и ты разревешься как пятилетняя девчонка?
Не могу больше лежать, сажусь, хватая его за руку.
— Чего ты от меня хочешь?
Наши глаза сталкиваются. Он усмехается и, прижимая меня к себе, впивается своими губами в мои губы.
Упираюсь руками, пытаясь освободиться. Его жесткий поцелуй и грубость, вызывают отвращение, а первое, что я сделала, когда он меня отпустил — влепила ему пощечину.
Надо было видеть его глаза в тот момент, они почернели, превратившись в два черных омута.
Мне тут же захотелось исчезнуть и желательно побыстрее.
Пытаюсь от него отсесть, но Коуэл не дает, сильно сжав мою руку и наклонившись к самому лицу.
— Ты еще об этом пожалеешь, девчонка. Я не твой приятель одногодка, чтобы спускать подобное.
Мне стало страшно. Он смотрел на меня, не мигая, подавляя и гася все попытки к сопротивлению.
— Прости, — слышу свой затравленный голос, невольно удивляясь, что это сказала именно я.
Еще минуту он не отрывает от меня свои злые глаза, а потом отпускает руку и пересаживается на соседний лежак, доставая какую-то книгу.
Делает вид, что ничего не произошло. Но я-то знаю, что между нами возникла непроницаемая стена, которая положила конец нашей дружбе. Хотя была ли у нас эта самая пресловутая дружба?
Ложусь на спину, вперившись в потолок бессмысленным взглядом.
Я чувствовала свою вину, но он меня вывел из себя. И вообще, я же девушка.
Да, докатились, долетели, прискакали, прибежали — ищу себе оправдание?! Может, правы все эти заумные труды, в которых говорилось о том, что женщины и мужчины совершенно разные звери? И еще! Чувство вины, что только меня посещает?! И этому типу все равно?! Эх, и пойди ж догадайся теперь, о чем он сейчас думает. Хотя наверняка поливает меня грязью и продумывает план изощренной мести, которая неожиданно на меня упадет и прибьет окончательно.
Хм, как мне все это надоело! Все, пытаюсь быть серьезной.
Да, быть серьезной. Вот не говоришь с ним и подражаешь его поведению. А что? Его не существует, его не сущ…Вот сколько не вбивай это себе в голосу все равно напрасно. Вон он, сидит и играет с Заком в карты. Причем явно мухлюет, но это, ни мальчишка, ни я — заметить не можем.
Играть я не садилась, но следить за умственными потугами мужской половины нашего отряда было интересно.