— Ты в порядке? — спрашивает Солана, указывая на мои трясущиеся руки.
Я опускаю рукав и отодвигаюсь от нее:
— Нам, вероятно, пора начинать. Арелла ждет снаружи.
Солана не идет за мной, когда я направляюсь к двери, и, когда я оглядываюсь, она кусает губу.
— Если ты передумала…
— Я иду с тобой, — перебивает она, убирая длинные, волнистые светлые пряди за ухо. — Просто… ты действительно думаешь, что мы можем ей доверять?
Она наклоняет голову к окну, где Арелла, прищурившись, наблюдает за нами.
Если бы у меня был выбор, то я бы засунул Ареллу в ее удушающую тюрьму и позволил бы Водовороту истощить ее жизнь. Она заслуживает этого и большего после того, как она снова предала Одри… не говоря уже о многих других жутких и ужасных вещах, которые она совершила.
Но ее дар позволял ей чувствовать что-то в ветре, чего никто не мог… что-то, что, мы надеемся, даст нам больше шансов проникнуть в крепость Райдена и вытащить Одри и Гаса оттуда живыми.
— Нам нужна она, — говорю я Солане, напоминая об этом и себе.
Солана открывает рот, затем закрывает его снова.
— Я возьму вещи, — говорит она и исчезает в коридоре.
Я использую это время, чтобы осмотреть мою комнату, удостоверяясь, что я ничего не забыл… будто там есть что-то стоящее, что можно взять. Я пихаю в карман баночку с таблетками, начиная с тех, которые помогли мне отравить Буреносца в предыдущих сражениях. Все остальное — просто стопка видеоигр, грязная одежда и случайное дерьмо, которое не будет иметь значения в сражении ветра и доказывает, насколько я для этого неподготовлен.
Даже мой сотовый телефон бесполезен. Батарея умерла, пока я пробовал писать ответы на мамины вопросы. Таким образом, похоже последнее, что я скажу своим родителям… возможно навсегда… будет:
«Я не разрушил дом, но вам безопаснее не приходить домой. Я позвоню, если вернусь.»
* * *
Я уверен, что смайлик действительно облегчит мысли моей мамы.
Я очень не хочу говорить родителям продолжать бежать, но я не знаю, что еще сказать. Они никогда не будут здесь в безопасности. Нет, если…
Я не убью Райдена.
От мысли у меня подкашиваются колени, а зрение тускнеет, поскольку мои мирные Западные инстинкты бунтуют против мысли о насилии. Но я сжимаю зубы и вспоминаю, что все рассчитывают на меня.
Одри рассчитывает на меня.
Как и Гас.
Я повторяю их имена, пока страх не исчезает в том, что я могу проглотить.
Но он все еще там настолько глубоко, что тело становится похожим на камень, а внутри все переворачивается.
Мне нужен воздух.
Я вставляю в телефон зарядное устройство… лучше планировать вернуться, не так ли?.. и бегу наружу, чтобы несколько бризов прочистили мою голову.