«Странная штука жизнь, — думал Александр Борисович, — многое из того, что происходит, не поддается никакой логике».
Размышления о жизни и о тюрьме обычно портят настроение.
Это и произошло с Александром Борисовичем Турецким.
Он снова вернулся в реальность и тут же почувствовал сильнейшую усталость.
Если незабвенный Венечка Ерофеев очнулся в свое время за столом и обнаружил, что все это время наливал и пил, то с Александром Борисовичем сейчас случилось нечто похожее.
Вернувшись к реальности, он с удивлением обнаружил, что все это время он шел. И в данный момент тоже продолжает идти.
Александр Борисович посмотрел на часы. Оказалось, что они идут уже два с половиной часа.
Не останавливаясь, он снял с пояса флягу и сделал маленький глоток. Сразу полегчало и чертовски захотелось сделать еще несколько глотков.
«Старайтесь в пути не пить, — вспомнил он слова Юшина, которыми он напутствовал новобранцев, пока они ехали по шоссе к исходной точке. — Только совсем чуть-чуть. Просто смочить губы. Иначе не сможете идти дальше».
Александр Борисович мужественно завернул флягу и повесил обратно на пояс. Не стоит — значит не стоит.
Отдельной группой двигались Герасим Севастьянович Бровкин, Феликс Светланов и примкнувший к ним Витя Солонин.
Герасим Севастьянович, как обычно, что-то рассказывал, поворачиваясь то к одному, то к другому. Иногда в его монолог вклинивался Светланов.
Витя Солонин большей частью молчал и слушал. Уставшим он не казался, шел бодро. Приключение было явно ему по вкусу.
«Молодой, — ворчал про себя Александр Борисович, — хорошо ему».
Александр Борисович Турецкий шел последним. Впрочем, сам он предпочитал термин «замыкающий».
Усталость, мрачные мысли и ворчание привели к тому, что внутри Александра Борисовича активизировался его внутренний голос. Он мужественно молчал целых два дня и всю первую половину пути, но все-таки не выдержал.
Ну да! Когда еще представится такой замечательный случай?
«Ну что, Турецкий? — ехидно поинтересовался внутренний голос. — Идёшь?»
Александр Борисович, решивший не тратить силы на ругань с самим собой, отвечать не стал.
«Как думаешь, сможешь дойти?»
Александр Борисович кашлянул и попытался сосредоточиться на созерцании африканского неба.
«Ты бы остановился, — любезно предложил внутренний голос. — Постоишь, отдохнешь. А потом быстренько нагонишь».
«Во время марш-броска самое главное — не останавливаться, — вспомнил он слова полковника Юшина. — Собьетесь с ритма, потом не восстановитесь. Терпите, но идите. Тогда откроется второе дыхание. Дышите носом».