Рожь этой осенью не уродилась, и все висело на волоске. Прожить можно и на картошке, но вряд ли подобное существование на грани голода станет приятным, а что ожидает в будущем году – неизвестно. Приметы называли самые отвратительные.
Пока что Блор имел возможность закупать на юге у моря через доверенных посредников продовольствие в любых количествах. Штамп для монет ему соорудили знающие специалисты, и с виду ничем не отличающиеся от оригинального образца империалы охотно брали везде, проба правильная. Даже лучше столичных. А это еще одно преступление против законов и положений Империи и карается жесточайшим образом. Точнее, два: сама поделка и меньшая порча золота примесями. Так некуда больше бояться. Он поставил свою голову на кон давно, и возврата к прежнему положению нет. Тем более что опять, как и прежде, его несет по течению.
Выбора нет. Десятки и сотни тысяч людей с обеих сторон хребта зависят от него, и при всем желании уже не плюнуть и не заявить: как хотите, так и выкручивайтесь. Решать ему. Сам добивался – пришло время расплачиваться. Кому много дали боги, с того много спросится – это Блор усвоил твердо.
Он почувствовал тревогу Возмездия, оставшегося на берегу, а затем пришел ветер. Здешний никогда не предупреждал заранее о своем появлении, падая внезапно и норовя резко толкнуть волной в борт. Осенью это случалось часто, столь же часто стихия бушевала несколько дней подряд. Сейчас вроде как пронесло. Слегка помотало и затихло. Блор не стал дожидаться повторения. Намек понятен. Пора грести к берегу.
– Ыба! – восторженно воскликнула Анжи, показывая пальчиком на его добычу.
От матери она будто специально не взяла ничего. Смугленькая, темноволосая, крепенькая. Все дружно уверяли в похожести на него. Блор в глубине души был уверен: его молитвы исполнились, и сестра вернулась. Уж очень она напоминала ту внешне. Вслух никогда не говорил. Разве можно уверенно описать человека через много лет, да еще виденного последний раз детскими глазами. На такое разве Жанель способна.
– Рыба, – наставительно заявил Рэдвик.
Вот этот был белобрыс и непонятно в кого пошел. Оба родителя темные блондины. И нос не такой, и сходства не просматривается, а глаза опять же у обоих синие. Не гуляла на сторону, без всяких сомнений. Уж Шарлотта, выбрав няньку для дочки, за ней долго внимательно наблюдала. Пока с Реем жила, мужиков не подпускала. Вот в последнее время явно принялась постреливать глазками в разные стороны. А что – дама теперь не бедная. Еще и приближенная к высоким креслам через детей. Имеет право подыскивать себе хорошую партию.