— Ну, падла! — после короткого замешательства, скорее с удивлением, чем со злостью, крикнул сержант и потянулся к кобуре.
Ничего не понимающий Юрьев увидел в руках усатого пистолет. Максим, не шевелясь, как в столбняке, стоял в пяти метрах от сержанта и завороженно смотрел на пистолет. Юрьев поднялся с места, но усатый, наведя на него дуло, крикнул: «Сидеть!»
Еще не вполне соображая, что он делает, Юрьев шагнул к сержанту, который уже поднял свое оружие, целясь Юрьеву в грудь… Нужно было что-то предпринять, что-то важное, но что? Юрьев в нерешительности, словно с трудом вспоминая нечто давно забытое, сделал еще один шаг в направлении сержанта, оказавшись совсем рядом. Усатый побледнел. И тут Максим метнулся к сержанту.
В тот момент, когда бледный как полотно усатый, вновь развернувшись к подростку, вскинул руку с оружием, Юрьев как-то неловко, словно боясь опоздать, выбросил вперед левую руку, в момент удара закрепостив плечевой пояс и сразу почувствовав, как подбородок усатого стал пластичным.
Усатый полулежал, уперевшись в пол, и Крутил головой, будто что-то сбрасывая с нее. На губах у него выступила кровь. Рядом с поверженным сержантом стоял испуганный Юрьев. В трех метрах от него, вцепившись руками в кресло, пытался подняться на ноги парикмахер, но из этого пока ничего не выходило.
— Окно, скорей! — это Максим кричал прямо в ухо Юрьеву, как-то сразу вдруг обессилевшему.
Подросток уже с хрустом распахнул окно — то самое, единственное, на котором почему-то не было решетки, — и вскочил на подоконник, глядя на Юрьева.
— Да скорей же вы!
И тут Юрьев осознал все, что с ними произошло.
Он понял, что совершил то страшное и запретное, которое наверняка теперь грозило ему долгими днями и ночами тюрьмы. Но сейчас, в эту роковую для него минуту, надежда отыскать сына вновь вернулась к нему. На окне не было железной решетки. Ему выпал его единственный шанс. Шанс, возвращающий Юрьеву смысл существования. «Нет, не зря в скворечнике дырка бывает!»
Юрьев бросился к окну вслед за уже прыгнувшим во двор Максимом и собрался влезть на подоконник…
«Да ведь у него пистолет, сейчас он выстрелит мне в спину!» — словно кипятком с головы до ног, ошпарило Юрьева.
Боясь в любую секунду получить пулю в грудь или в голову. Юрьев подскочил к усатому, который все так же сидел на полу, Удивленно вращая глазами. Резко, до острой боли в пояснице, он нагнулся перед ним и схватился левой рукой за пистолет.
— А, сука, убью! — только теперь пришел в себя сержант.
Юрьев ударил его кулаком правой руки в голову, потом еще и еще раз. Юрьев бил усатого, задыхаясь и выбивая себе пальцы из суставов, бил до тех пор, пока не вырвал из его руки «Макарова».