Как ни спешил Пак домой, ночь его застала в горах. Долго плутал Пак по темным ущельям, вдруг видит — хижина стоит, старая, покосившаяся. Обрадовался старик: «Здесь и заночую», думает. Сбросил хворост на землю, в хижину входит, а там стены все обвалились. «Ладно, — думает Пак, — все лучше, чем под открытым небом». Наскоро устроил старик постель, спать лег. Только не спится ему, хоть и притомился. Ворочается да ворочается. Сел старик у порога, а ночь темная, тихая, зарычит дикий зверь вдалеке — и опять тишина. Сидел Пак, сидел, и вдруг ему петь захотелось.
Пак мастер был петь, а уж как красиво звучал его голос здесь, в ночной тишине, среди гор! Поет он песню за песней, и все вокруг радуется: и деревья, и травы, и птицы.
Вдруг снаружи послышался шум. Это заявились рогатые. Струсил старик, хотел убежать, а главный черт хвать его за рукав и говорит:
— Не бойся, старик, мы не причиним тебе зла, хотим послушать, как ты поешь.
Тут черти в ладоши захлопали, стали просить старика песни петь.
Успокоился Пак, вздохнул облегченно и снова запел. Поет старик, а черти рады, того и гляди пустятся в пляс. Не успеет старик одну песню спеть, черти еще просят. Под конец главный черт и говорит:
— Спасибо, старик, за песни! И как это у тебя получается?
Старик улыбается:
— Это голос у меня такой…
— Не морочь нас, старик! Небось шишка тебе помогает? — допытывается главный черт.
Смех разобрал старого Пака.
— Шишка? Может, и так. Кто его знает.
Погладил старик шишку, а главный черт говорит:
— Точно, она! Продай нам шишку, старик. Сколько скажешь — столько заплатим.
Не поверил своим ушам Пак:
— Шишку?! Продать?!
Тут и остальные черти стали старика уговаривать:
— Продай, продай шишку!
— Что же, можно подумать, — отвечает старик. — Она мне только помеха! Но песня тут ни при чем.
Думают черти, что старик зубы им заговаривает, не хочет с шишкой расстаться, и не отступаются. Пришлось старику согласиться.
— Ладно, отдам я вам шишку. Только не обижайтесь, если она не поможет.
— Что ты, какая обида! — радостно загалдели черти.
Оторвали у старика шишку, а взамен дали большущий ящик, до краев наполненный золотом, серебром и всякими драгоценностями.
Тут как раз прокричал петух, и чертей будто ветром сдуло. Обрадовался старый Пак: мало того что от шишки избавился, так еще и сокровища получил. Дождался он рассвета и вернулся домой.
Прослышал жадный Ким, что Пак продал шишку чертям, да еще и разбогател, и стрелой помчался в ущелье. Дождался темноты, вошел в хижину, прислонился к стене и стал петь. А голос у него гнусавый-прегнусавый. Черти тут как тут. Увидел их Ким и кричит: