Постояв так и посмотрев на меня, она начинала манить меня пальцем, вроде как звала с собой.
Очень скоро я заболела, и мне дали адрес одной бабушки. Когда я к ней пришла, она разложила карты и сказала:
– Ты украла, что ли? Вот и карта говорит. Грех это – воровство. А вот и твоя расплата. Видишь, карта показывает? Умрешь ты из-за своего греха.
– Когда? – чуть слышно сказала я.
– А это, девонька, я могу сказать только тогда, когда у мертвых спрошу.
– Так спросите, я заплачу вам! – вскричала я.
– Нет, спрашивают не днем, а ночью, – спокойно сказала старуха. – Вот придешь завтра, я тебе все и расскажу. Назови мне имя какого-нибудь покойника, у которого можно спросить.
Я возьми да и скажи знахарке имя обворованной покойницы.
Утром бабка мне сказала: умрешь ты такого-то числа – и добавила сурово:
– А ведь ты эту покойницу обворовала. Она тебя и тянет к себе.
Стала я умолять ее отвести от меня смерть, а я сразу же, как вернусь домой, подкину соседям те деньги и украшения.
Но знахарка отказалась мне помогать, объяснив, что не станет делать это по двум причинам. Во-первых, чтобы отчитать, нужно время для поминания: первый, девятый, сороковой дни, полгода и год. А у меня этого времени уже нет.
– А вторая причина? – спросила я.
– А вторую не скажу тебе! – на этом наш разговор закончился.
Наталья Ивановна, вся моя надежда теперь только на Вас. Я глубоко раскаиваюсь в содеянном и деньги с золотом уже давно подкинула соседям. Помогите мне».
Дальше в письме был номер телефона. Когда я позвонила по нему, мне сказали, что писавшая мне женщина умерла.
А вот еще один похожий случай.
Из письма: «Мать моя умерла рано, когда я был еще мальчишкой, и мой отец снова женился. У его новой жены был ребенок от первого брака, но, несмотря на это, она заботилась обо мне так, словно была мне родной матерью.
Шли годы, и моя мачеха серьезно заболела. Однажды вечером мы были с ней вдвоем в квартире: отец был на работе, а мой сводный брат уехал по делам в другой город. Тогда мачеха попросила меня после ее смерти отдать деньги, которые она успела скопить за свою жизнь, ее сыну – моему сводному брату. И я ей пообещал, но после ее смерти я забрал деньги, выждал полгода, а потом купил себе машину. Правда, поездить мне на ней не пришлось. Только я первый раз выехал на ней, как попал в страшную аварию и оказался прикованным к постели.
Однажды я проснулся рано утром от того, что громко хлопнула входная дверь, – в утреннем, еле различимом свете я увидел, как в комнату вошла покойная мачеха. Она не подошла, подлетела к моей кровати и, наклонившись, сказала мне: