Я четко осознавал, что теперь нам нужно держать ухо востро. Что расследование ставит под удар не только наши репутации, но и жизни. И был готов защищаться, а самое главное — защищать Лелю. Почему-то это казалось намного важнее, чем спастись самому. Вытащить ее из передряги, вернуть на землю и… И уже не отпускать. Очень некстати, мельранское либидо затмило разум. Близость Лели, то, как она прильнула ко мне, совсем сбили с толку. Мигом унесли мысли очень далеко от нападения, от угрозы нашим жизням, от нового, нежданного врага. Неведомого и оттого вдвойне опасного.
В паху стало горячо и тяжело, но я почти не чувствовал дискомфорта — настолько было тепло, уютно и приятно, что Леля не отталкивает, не напрягается. Я даже чуть прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, чувствуя, что еще немного и выгоню биобота, усажу Лелю на себя. А потом…
— У вас есть еще вопросы? — испортила все Миетта.
Леля вздрогнула и даже не отстранилась, пулей выскочила из кресла.
В груди снова заныло, почудилось, на плечи резко свалилась каменная глыба и придавила к земле. Я с трудом поднялся на ноги, и, не скрывая раздражения, бросил в сторону биобота.
— Да, вы свободны.
Я остановился, наблюдая за Лелей. А она в задумчивости обошла по-прежнему зависшие посреди комнаты трехмерные изображения преступников. То ли намеренно разрывала нашу незримую связь, то ли, на самом деле, обнаружила нечто новое и крайне важное.
Не успел я накрутить себя по поводу того, что даже мерзавец-убийца приятней Плазме, как она разрешила сомнения.
— Посмотри, — ткнула пальцем в левую ладонь ближайшего виртуального призрака, а затем в другую. — Ничего не замечаешь?
— Они разного размера? Я сразу это заметил, — согласился, не понимая еще — к чему она клонит.
— У остальных тоже есть этот дефект, — Леля кивнула на три другие фигуры. — Но у этого он заметней. И приглядись сюда, — она отошла, жестом приглашая меня приблизиться.
Я проглотил гневные слова по поводу того, что Плазма снова шарахается, как от мерзкой жабы или склизкой каракатицы. Жар бросился в лицо, ладони сжались в кулаки. Я решительно двинулся к Леле, с твердым намерением объяснить, что не собираюсь терпеть ее пренебрежение. Сердце поминутно екало и больно кололо, но внезапно рука преступника немного охладила пыл, ослабила неприятные ощущения.
Я отчетливо увидел разницу между строением костей одной ладони виртуального призрака и другой. Не слишком заметную, но достаточную, чтобы догадка лучом света мелькнула в голове.
Я поднял глаза на Лелю, и мы почти хором произнесли:
— Нарощена. От самого локтя!