Добыча была колоссальной. По самым скромным прикидкам только присвоенные драгоценные металлы тянули на шесть с половиной миллионов ливров. А ведь были еще изумруды, необработанные аметисты, жемчуг, больше 80-ти медных пушек, снятых с укреплений, больше 30 медных церковных колоколов, 120 голов скота, больше 6000 тонн грузов (в основном сахара) и рабы.
Разумеется, пираты тут же решили поделить трофеи. Я уже сталкивался с таким подходом на Маракайбо. Так называемое «береговое братство» в реальности походило на шакалов, которые сбиваются в стаи, когда им надо кого-то ограбить. Пираты совершенно не доверяли друг другу и даже думать не хотели о том, что бОльшая часть ценностей окажется на чьем-то одном корабле.
Я даже возражения услышал те же самые, что и на Маракайбо — дескать, разметает корабли штормом, и потом ищи-свищи свои денежки. Доказывай, что на борту чужого корабля — твои сокровища, и тебе их должны вернуть. Ну а тут еще и повод образовался соответствующий — де Графф тащил на борт своего корабля все, что попадалось под руку и вместо того, чтобы показать награбленные ценности, тыкал в нос свои учетные записи. А там мало того, что все было переврано, так еще и бОльшая часть пиратов вообще читать не умела.
Скандал с распределением богатств затягивался, и я начал опасаться, что нас на обратном пути перехватят испанские корабли. А в одну из ночей де Графф исчез. Просто исчез, бросив своих людей на произвол судьбы. Так что в Картахене оказалось три тысячи головорезов, из которых мне подчинялась только одна треть. И все они чувствовали себя обманутыми.
Конечно, де Графф увез с собой только часть ценностей, но если учесть, что остальное должно было делиться на всех, ситуация получалась нерадостной. Собрав все ценности в одном месте, как это и положено по пиратским обычаям, я оценил общую стоимость оставшейся добычи примерно в восемь миллионов ливров. Вроде бы, и сумма неплохая, и доля добычи каждого пирата получается приличной, но сволочной де Графф увез с собой еще, как минимум, четыре миллиона!
Однако лично меня бесило вовсе не это. Вместе с сокровищами голландец прихватил с собой и Эстель. Ее невнятная записка не объясняла вообще ничего, кроме того, что она добровольно поменяла покровителя. Ее вещи исчезли, а я чувствовал себя полным и беспросветным кретином, поняв, что меня дважды обвели вокруг пальца. Это же Эстель сбросила информацию о том, где хранится часть сокровищ, подготовленных губернатором Картахены к отправке на материк. И, пока мы обыскивали указанное место, де Графф успел скрыться.