Так что возможность захвата и удержания Риги под большим вопросом. Да и до войны со шведами, если я не ошибаюсь, еще лет десять, а сейчас Петр интересуется другим направлением. Поучаствовать во втором Азовском походе и помочь захватить Керченский пролив, чтобы хоть в этой версии истории не оставлять его под контролем Османской империи? Занятная идея, но боюсь, что мои несколько кораблей особой роли в решении проблемы не сыграют. Тут хороший флот нужен. Но если бы он у Петра был, тот бы и без всяких попаданцев развернулся. Может, и столицу бы в Царьград перенес, воздвигнув крест над Святой Софией.
Ладно, все это далекие мечты, не имеющие никакого отношения к реальности. Хватит маниловщиной заниматься, пора к делам приступить. Благо дел этих самых — воз и маленькая тележка. Ямайка оказалась довольно беспокойным и сложным хозяйством. Мне ведь ее не просто ограбить нужно было, но и жизнь наладить. Причем так, чтобы остров приносил доход больше, чем при прошлом губернаторе. Тогда будет хоть чем похвастаться, когда я перед Вильгельмом предстану.
Насчет «предстану», кстати, существовали определенные сложности. Нет, лорд Уэйд вовсе не отказался от своего обещания представить меня королю. Я так думаю, моя кандидатура на самом верху уже была согласована. И Уэйд должен был убедиться, что я вменяем, лоялен и действительно готов служить его величеству. А еще он должен был меня натаскать, чтобы я не упал в грязь лицом во время официального приема.
То, что Исабель научила меня хорошим манерам, это, конечно, прекрасно. Но мало. Поскольку я должен был знать, насколько близко можно подойти к королю, как низко кланяться и в каких выражениях высказывать восхищение его щедростью и великодушием. Так что лорд меня тренировал. А я раздражался. Ну как, скажите, можно непринужденно держаться перед лицом августейшего монарха, если при этом полагалось выражать глубокое почтение?
Да и идея заявиться на королевский прием в оригинальном костюме накрылась медным тазом. Уэйд заявил, что у себя на острове я могу ходить в чем угодно, хоть в наряде индейца, а официальные мероприятия диктуют определенные правила. Осталось только тяжко вздохнуть. Ну, а чего я хотел? Дресс-код есть дресс-код. Даже материал для пуговиц был регламентирован для каждого класса, чего уж об остальном говорить!
Словом, пришлось мне поумерить свои амбиции и остановиться на более приемлемом варианте. Я собирался предстать перед королем как военный, а не как чиновник, и отсюда следовало плясать. Максимум, что я мог себе позволить — немного поиграть с силуэтом костюма, сделав его более лаконичным. И то только потому, что Вильгельм, как протестант, довольно консервативен. И некоторое пренебрежение французской модой наверняка одобрит.