— Что думаете?
Он дал время, чтобы команда успела рассмотреть монету и попытаться осознать то, что со страшной силой просилось в его мозг. А именно: этот кусок бетона каким-то невероятным образом пролетел тысячи миль от Америки и плюхнулся прямо на их лодку. Ему стало суеверно страшно, когда он представил, что твориться на поверхности. Какой силы должен быть ветер, чтобы сотворить такое? В этот момент, что-то тяжелое зацепило лодку и со скрипом проехалось по корпусу.
— Всем проверить течи в корпусе! — Отдал он приказ.
Офицеры разнесли его по нижестоящим членам экипажа. Все стали напряженно ждать докладов, на время, забыв про монету. Доклады стали поступать один за другим. К счастью, течь не была замечена ни в одном отсеке. Офицеры в рубке управления снова вернулись к монете.
— Одноцентовая монета, американская. — Произнес старший лейтенант Горемыхин.
— Каким ветром ее сюда занесло? — С иронией спросил Терехин.
Горемыхин понял ход мыслей капитана. Он как-то недоверчиво посмотрел на Терехина.
— Нет, нет, не думаете же вы, товарищ капитан, что ее сюда принесло ветром?
— Хотелось бы не думать, но выводы напрашиваются сами собой.
— Да, бросьте. Ветер развалил здание из бетона на кусочки и понес его по ветру? Нет, товарищ капитан, это чересчур смело. Я бы даже сказал, что это гипотетически невозможно.
— Хорошо, невозможно, так невозможно. У кого-нибудь есть версия, как этот кусок дрейфующего бетона прибился к нашей лодке? И что мы зацепили несколько минут назад?
Команда не привела ни одно разумного довода, но и позицию Терехина никак не хотела принимать. На их взгляд она была чересчур фантастической. В итоге, все пришли к мысли, что всплытие, после того, как закончится ветер, все поставит на свои места. Позиция остальных немного успокоила капитана. Кто знает, что там творится на поверхности? Так можно чего угодно напридумывать и запугать себя.
Была середина смены, когда вахтенный офицер доложил, что нагрузка на энергетическую установку гораздо выше, чем положено при такой скорости.
— Почему? — Спросил Терехин.
— Течение сильное встречное, сопротивление высокое. — Ответил офицер.
— Всё не слава богу. — В сердцах сказал капитан. — Здесь же отродясь не было никаких течений? Мы правильным курсом идем?
— Так точно, товарищ капитан.
Терехин представлял маршрут. Он был записан у него в голове до мельчайших подробностей. Если течение было встречным, значит, двигалось оно на северо-восток. Гольфстрим они миновали, да и не влиял он на скорость субмарины до такой степени. Выходило, что ветер разгонял и воду, создавая течения. К нему снова вернулась тревога. Если ветер не стих, то он уже мог подбираться к Мурманску. К его дому, где остались жена и две дочери. Как ему хотелось сейчас оказаться вместе с ними. Спрятать своих женщин, укрыть их от опасности. Он бы точно придумал, где можно спастись от такой стихии.