Егору удалось раскачать один камень, и когда он поддался под его настойчивыми усилиями, верхние камни, опиравшиеся на него ухнули вниз, прищемив палец. Егор закричал и выдернул палец из каменных клещей. Тамара подбежала к мужу. В свете налобного фонаря с грязного пальца текла кровь.
— Быстрее, обработать! — Закричала Тамара, и потащила Егора за руку.
Отмытый палец, явил разорванную плоть и почти полностью сорванный ноготь. Тамара обрабатывала палец. Егор вздыхал и охал, когда Тамара небрежно обращалась с ним.
— Дурацкая затея. — Согласился Егор. — Мы же не знаем, какой высоты завал закрыл вход.
— А ты всегда так, Егор, вначале делаешь, а потом думаешь. — Не удержалась Тамара.
— Вчера мне эта идея казалась вполне умной и безопасной. Я же просто хотел глянуть, каково там, снаружи. Да и от ощущения, что мы заперты в склепе хотелось избавиться.
— Избавился? Теперь тебе еще придется избавиться от ощущения расплющенного пальца.
— Ладно, хватит, лучше попытаться, чем сидеть и ждать непонятно чего. — Не выдержал Егор. — Если нет выхода с этой стороны, можно попытаться пройти в те тоннели. Какой-нибудь из них может вести на выход. — Егор указал на узкие проходы в стене противоположной от входа.
— И даже не думай. Не зря их в свое время закрыли. Спелеологи уже все облазили и наверняка знают, что пользоваться ими не стоит. — Тамара всерьез испугалась за мужа.
— Я видел в каком-то кино, как выход проверяли пламенем свечи. Там где был выход, пламя свечи тянуло в его сторону. Мы просто проверим, есть ли в каком-нибудь из тоннелей тяга.
Тамара глубоко вздохнула и укоризненно посмотрела на мужа. Она понимала, что если Егор решит проверить свою догадку, то его ничто не остановит. С одной стороны попытка что-то делать гораздо лучше, чем впасть в уныние и пассивно ждать помощи невесть откуда, но с другой, была большая вероятность свернуть башку в малоизученных и опасных тоннелях.
Егор вдруг вскочил и прошел к запасам, выставленным вдоль стеночки, словно они стояли в шкафу квартиры каменного века. Он взял пластиковую полулитровую бутылочку и отвинтил пробку. Под молчаливое наблюдение семьи он сделал несколько глотков из нее, оторвался и сморщившись, как выжатый лимон, занюхал рукавом.
— Палец болит, сильно. — Егор помахал забинтованным пальцем. — Забыл сказать, что здесь не вода. Заначка моя была, на черный день.
— И вот он наступил. — Ехидно сказал Матвей. — В один черный, черный день, в черной черной, пещере, наступил черный, черный момент. И только несколько капель волшебной жидкости делали настоящий момент очень светлым.