— Не знаю, только это не печенье, — ответил Престон, продолжая жевать.
— Но он сладкий, правда? И одной штуки тебе хватит на целый день. А знаешь, в чем секрет?
— Секрет?
— В нем тысячелетний яичный желток, — сказала Мэки Лаудон. — Вот что даст тебе заряд.
Престон выпучил на нее глаза и соскользнул со стула. Оставляя за собой след из крошек, исчез в гостиной. Она пошла за ним и увидела, что он, пригнувшись, стоит на вытертом ковре и поднимает угол простыни, которой Мэки завешивала Медузу.
— О-го-го, змеи, — восхищенно протянул Престон.
Мэки Лаудон отвела его руку, и простыня упала на место.
— Оставь ее в покое, она еще не закончена. С ней что-то не так, только не знаю что.
Престон обошел комнату, показывая на головы, стоящие на камине и на книжных полках.
— Это кто? — спрашивал он. — А это? А это?
— Просто люди, которых я знала, — отвечала Мэки Лаудон. — А ты не хочешь, чтобы я рассказала про Париса?
Престон кивнул, и она взяла из ящика приставного столика комок пластилина и дала ему — занять руки, чтобы не хватались за все подряд. Полусознательно он лепил то одну грубую форму, то другую, а его взгляд блуждал по комнате, но Мэки была уверена, что он внимательно слушает. Она начала с суда Париса и рассказывала все дальше и дальше.
На следующее утро Престон снова появился, и через пару недель она говорила уже о Троянской войне, а к первым заморозкам они были в пути вместе с Одиссеем.
Когда Престон приходил, демоны умолкали и держались тише обычного даже после того, как он уходил. Азазель, правда, немного ворчал, что мальчик понапрасну отнимает у нее время, но не мог сказать, почему это его так задевает. Элиэль держался отстраненно, потому что был занят. Он наблюдал за Гилом глазами Мэки Лаудон и сохранял в памяти все, что видел.
Дом Гила, где жил Престон, стоял рядом с домом Мэки Лаудон. Краска слезала с его деревянной обшивки длинными витыми полосами, а на входной двери была сине-крас-ная переводная картинка с черепом, расколотым зигзагом молнии. Окна, закрашенные наглухо десять лет назад, днем и ночью были завешены грязными простынями, сквозь которые иногда просвечивали странные синеватые огни то в одной, то в другой комнате. В доме не жили женщины, хотя одна приходила довольно часто, а по временам появлялись небольшие шайки замурзанных, вороватых на вид детей и оставались на сутки или на несколько, но постоянно жил здесь только Престон.
Сам Гил был высокий, сутулый, с редеющими черными волосами, почти без подбородка. Ему нравилось носить одежду мотоциклиста, хотя она ему не шла.