Айрис прилетела накануне вечеринки, чтобы подытожить все со своим обожаемым Джулианом, упорно не принимая очевидного факта, что он гей. Был ранний вечер. Они сидели на веранде у Сары и обсуждали вопрос о тостах. Джулиан, почувствовав, что тема оказалась из разряда щекотливых, тактично попытался обойти ее.
— Зачем нам вообще произносить тосты? — спросила Сара.
— Затем, что так принято. Дорогая моя, когда еще ты будешь стоять перед сотней людей, которые будут тебе рассказывать, какая ты потрясающая женщина? Если я скажу Лео, чтобы он промолчал, то он все равно выступит.
— Да, я понимаю. Но кто скажет тост в мою честь? Кто может это сделать?
— Джош. Мартин. Я, черт побери.
— О Айрис.
— Послушай, не делай из мухи слона. Я скажу, чтобы Лео постарался быть милым и немногословным.
— Когда такое было, чтобы Лео был немногословным?
— Мы выставим таймер, как в игровых шоу. Три минуты, и гонг!
— Все начнут меня жалеть! Я этого не вынесу: «Бедная старушка Сара до сих пор сама».
— Прошу тебя, не смеши меня.
Сара затушила сигарету.
— Я не хочу, чтобы в мою честь произносил тост Мартин.
— Тогда Джош. Ты должна попросить Джоша. Он уже большой мальчик.
— Но ты же знаешь, какой он застенчивый.
Джош был в Санта-Фе у отца. Сара пообещала поговорить с ним, когда он вернется.
С тех пор как в прошлом году он закончил университет, Джош удивил их всех. Совершенно неожиданно он признался, что мечтает посвятить себя профессии юриста. Он сделал короткую стрижку, купил себе костюм. Все лето парень работал помощником в фирме Алана Херша. Каждый день он появлялся дома, рассказывая новости о клиентах и делах, которые нуждались в юридической помощи. Сара притворялась, что понимает, о чем он говорит. Вскоре они уже платили ему и Джош начал выполнять более сложную работу. Если все будет идти по-прежнему, то на следующий год Джош планировал поступать в юридическую школу. На летних каникулах он заработал кое-какие деньги, помогая Джеффри в книжном магазине. Сара не могла поверить в собственную удачу. Иногда она думала, что, наверное, пропустила высадку пришельцев у себя на лужайке, которым и была обязана перерождением сына.
Бенджамин вторил ей. В последнее время их беседы по телефону стали более частыми и дружелюбными. Вместо того чтобы набирать мобильный номер сына, Бенджамин стал звонить домой, где обычно трубку снимала Сара. Она была мягче, чем прежде, поэтому он с готовностью откликался на все ее вопросы. Их взаимное восхищение сыном привело к сближению.
— Что мы сделали не так? — спросил он однажды, когда хотел проверить время прилета сына.