— Я выйду! — вмешался кто‑то звонкоголосый и решительный. — Ловите.
Они молча проследили яркую звездочку парламентера.
— Вроде без бомбы, — неуверенно сказал стрелок. — Мне нравится.
— Серж, принимай, — решил командир.
Пилот прицелился, немного подвинул дисколет, спассировал. Все прислушались. Снаружи вроде брякнуло.
— Олег, люк, — напомнил командир. — И, это…
— Дулом промеж лопаток! — согласился стрелок радостно.
Фигура в знакомом, самом надежном в мире российском скафандре ловко ввинтилась из переходной кишки внутрь. Восстановилась атмосфера. Щелкнул лицевой щиток.
— Опа! — поразился стрелок. — Я не понял, сегодня женский день?
— Сержант Милая, — зло представилась девушка. — Ну?
Командир посмотрел на светлые кучеряшки, подумал, потянулся к связи.
— Прибыло усиление, — доложил он. — Пропускать?
— А вы их стопанули? — гоготнул невидимый диспетчер. — Ну вы дебилы! Это ж спецназ с матки — три, эскадра амазонок! Девушкам мы всегда рады! Пропускай, конечно! Да, и снимайтесь сами, автоматы на подходе.
Командир еще посмотрел на амазонку, подумал.
— Подбросить, или своим ходом? — наконец спросил он.
— Вы бы так воевали, как устав исполняете! — язвительно заметила Милая. — Вся матка в дырах! У вас, похоже, «тринадцатый» один за всех пашет, остальные дебилы!
Захлопнула щиток и демонстративно отвернулась.
— Эскадре проход разрешаю, — решил командир.
Истребители грозным строем проплыли мимо. Трассеры недвусмысленно провернулись, провожая прицелами наглую «семерку».
— Не страшно! — прокомментировал стрелок.
Офицер с ним не согласился, но промолчал. Пилот пристроился следом за эскадрой, дождался своей очереди, опустился на слип. Резко скакнуло и выровнялось тяготение. Опустилась наружная перепонка, облепила, подтолкнула к корпусу. Раскрылись и тут же захлопнулись створки. Навис над головами привычный низкий потолок стартовой площадки. Дома.
— Ну, посмотрим на амазонок! — радостно сказал стрелок и полез из компенсатора.
— Ну и как мы все здесь поместимся? — проворчал пилот. — В ремзону, что ли? Командир?
— Я вот думаю, — медленно сказал командир. — До чего мы докатились — женщин бросаем в бой! Знаете, ребята, мое терпение кончилось!
Экипаж остановился, даже сержант Милая удивленно оглянулась.
— И что теперь? — непонимающе спросил офицер.
— Теперь — всё! Потому что мое терпение — кончилось!
Командир пер мощно и неотвратимо. Офицер еле успел посторониться.
— Куда это он? — спросил офицер у стрелка.
— Психушка! — охнул стрелок. — Держи его! М — мать…
И с разбегу прыгнул командиру на спину. Тот стряхнул его не останавливаясь.