Из потерянных и просто отвалившихся запчастей можно было бы вымостить за нами отличный широкий пуле-жаростойкий тракт, длинной как раз пятьдесят километров…
– Эй, перекурщики, – раздался голос Сергея по каналу общей связи, что мгновенно заглушил персональные переговоры, – хорош лёгкие засорять.
Тёма сразу включился в общий канал:
– Ой-ой! Кто это тут засоряет?! Может, у нас продуктивное общение на предмет исторических воспоминаний.
– Знаю я ваш результативный трёп. Не порти мне молодые кадры. Груз закрепили?
– Было бы чего тут портить. Мы справились самые первые. Просто разбирали техническое устройство наших лошадок.
– Почему тогда докладываешь самым последним?
– Увлеклись немного, – вот так, нимало не смущаясь, Тёма беззаботно вешал лапшу на уши своему старому другу.
– Угу. Опять байки травил про десантуру? – не поверил тот.
– Самую малость, – не стал возражать бригадир и добавил: – К слову, Сеня только сейчас скинул маячок о готовности.
– Я в курсе, – спокойно донеслось из динамиков. – Все на борт. Стартуем через двадцать минут.
Ожил индивидуальный канал связи с командиром:
– Макс, давай бросай старого брехуна и следуй к стыковочному шлюзу. Хочу посмотреть на твои расчёты.
Станиславович легко махнул рукой, одновременно отпуская и давая понять, что всё слышал. Я развернулся, отстегнул страховочный трос и, не прибегая к помощи двигателей, встроенных в скафандр, сильно оттолкнулся от выступающих фиксаторов контейнера и поплыл вдоль корпуса грузовой платформы. Возле люка кабины ухватился за специальный поручень и подтянулся к входному отверстию. Оно с шипением открылось, и я забрался внутрь тягача. Пять минут спустя уже переоделся, покинул шлюзовую камеру и сидел в кресле второго пилота. Ещё пять минут ушло на сведение необходимых расчётов.
Грек (так ведь и не узнал – почему у него такое прозвище) глянул на экран, что-то там понажимал, проверил, вскинул брови и остался доволен результатом. Спорю на что угодно, траектория гиперскачка выверена верно на 99,999 %. Со ста процентами ни один астронавт с суперкомпьютером не посчитает. К сожалению, во время перехода всегда остаётся ничтожная вероятность загреметь в никуда, да так, что никто потом и следов не найдёт. Но как говорится – «боишься летать, дождёшься метеорита по темечку».
Мой командир уместился в кресле первого пилота, подался чуть вперёд и тронул штурвал корабля. Тут же корпус слегка задрожал от серий коротких взрывов, заработали сопла двигателей.
Сергей повел свой корабль, одновременно координируя действия остальной вереницы космических судов.