— Ага, явился! — подержала её Мэй, подпирающая ту же колонну с другой стороны.
— А вы чего это стоите, а не сидите?.. — с ехидством подначил я их, найдя странной избранную ими диспозицию.
— Скотина ты, Уайт… — проворчала Икки, отворачивая голову.
— Угу! Ещё какая! — буркнула Мэй, осторожно погладившая попу.
— Да ладно вам! — рассмеялся я. И, усадив Лэйн на диванчик, подошёл к сестрёнкам Тарво и потянул их к стойке бара: — Давайте я вам лучше по коктейлю закажу!
Икки и Мэй недолго дулись на меня — быстро успокоились. Коктейли, купленные мной, взяли, ну и поведали о том, отчего в зале так мало девчонок из их банды. Это оторв родительское наказание постигло! Которое, впрочем, не ограничилось запретом на посещение «Птицы», и прочих увеселительных заведений более чем на один час в десять дней. Всех их ещё, разбив на смены, определили добровольными — читай бесплатными, помощницами в медотсек сектора D — чтобы проникались реалиями жизни. А в «свободные дни» нарезали наведение идеальной чистоты в секторах B и C… По десять часов в сутки! А чтобы не отлынивали — на всех «шоковые браслеты» нацепили и — под контроль искина! У него-то не забалуешь! Нашли, значится, девичьей банде занятие как минимум на ближайший год. Раньше им с этим заданием не справиться при всем желании и с использованием средств механизированной чистки. Ну и всыпали ещё им всем хорошенько, как без этого…
Поболтав с сестрёнками Тарво, я вернулся к Эвелин, таща ей тоже коктейль. Но немного не дошёл… когда раздался громкий возглас пухляшки Мари Ариньо, довольно пьяненькой уже, заставивший меня сначала притормозить, а потом и вовсе остановиться и с интересом прислушаться к разговору Лэйн и пары подсевших к ней девчонок из банды. Речь-то у них, похоже, идёт обо мне…
— Ты не спишь с Уайтом, а просто живёшь у него, и оттого не знаешь, насколько он хорош в сексе?! — изумлённо выпучившись на Эвелин, воскликнула Мари, явно переспрашивая сказанное ей моей напарницей немногим ранее.
Лэйн определённо не ожидала такого проявления экспрессии со стороны своей собеседницы, а потому слегка растерялась. Но потом всё же осторожно кивнула в подтверждение того что Мари всё совершенно верно поняла.
— Ну ты и дура! — помолчав мгновение, поражённо выдохнула пухляшка, грива которой сегодня была выкрашена с преобладанием огненно-рыжего цвета. И, хлопнув себя раскрытой ладонью по лицу, даже головой помотала, с чувством протянув: — Жуть какая красивая, но дура-а-а… — А помалкивающая до сей поры Лиз Тимэйн, энергично покивала в знак полной солидарности с ней. И, пользуясь моментом, незаметно перелила ей в бокал остатки коктейля из своего.