ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ условием прихода к власти фашистов был ОСТРЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС, причем, как правило, кризис ЗАТЯНУВШИЙСЯ. Он мог совпасть по времени, а мог и не совпасть с кризисом экономическим (чаще, впрочем, совпадал).
В Чили и Испании фашистские мятежи были порождены революцией – и вспыхнули как раз тогда, когда стала очевидной НЕИЗБЕЖНОСТЬ перехода революции со стадии РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ на стадию РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДИКТАТУРЫ. В Чили такое развитие событий действительно было предотвращено в результате военного переворота. В Испании революция все равно перешла в стадию революционной диктатуры – но лишь потому, что мятежники не смогли победить сразу и понадобилось три года гражданской войны, чтобы франкисты разгромили республиканцев.
Если бы кто-то смог доказать, что в России в последние годы сторонники социалистических идей не потерпели сокрушительное поражение, а, напротив, пришли к власти – тогда можно было бы говорить, что в России сложились условия для победы фашизма по испанскому или чилийскому образцу.
В Италии приход Муссолини к власти также был следствием революционного кризиса. Только, в отличие от Чили и Испании, в Италии революция в 1920 г. так и не произошла. Причем, по известному определению, "революция не произошла не потому, что ей кто-либо преградил путь, а потому, что Всеобщая конфедерация труда ее не захотела". По общему правилу, революционный кризис, не вылившийся в революцию, порождает торжествующую контрреволюцию. В Италии так и случилось. Итальянское государство и итальянская буржуазия, оказавшиеся неспособными самостоятельно противостоять "ужасному большевизму", лихорадочно принялись искать третью силу – и нашли ее в вооруженных отрядах фашистов ("скварди"). Не вспыхнет ли в Италии революция, оставалось неясным до начала 1921 г. – если осенью 1920 г. рабочие захватывали фабрики, то зимой 1920/21 крестьяне захватывали землю. Подавить это движение смогли "правоохранительные органы" и фашисты – подавить, разумеется, силой оружия и только СОВМЕСТНЫМИ усилиями. После этого, собственно, и стало очевидным, что, не поделившись с фашистами властью, традиционные политические институты Италии не могут рассчитывать на самосохранение.
Если возможно привести в сегодняшней России примеры массовых – с оружием в руках – захватов ЧАСТНЫХ фабрик и заводов рабочими и ЧАСТНЫХ земельных угодий безземельными крестьянами-батраками – тогда можно будет сказать, что в России сложились условия для повторения "итальянского сценария".
Наконец, распространенным вариантом прихода к власти фашистов была отдаленная стадия национального революционного процесса – перерастание Директории в Брюмер, бонапартистский переворот (Германия, Австрия, Греция в 30-е гг., Португалия, Венгрия и т.д.). Не всегда в этом случае возникал именно ФАШИСТСКИЙ режим – даже в XX веке есть много примеров режимов ТРАДИЦИОННО БОНАПАРТИСТСКИХ. Многие из них в советской литературе принято именовать "монархо-фашистскими" (в Югославии, Румынии, Болгарии), но вернее было бы назвать их полуфашистскими, протофашистскими или фашизоидными (тем более, что в Польше, например, была республика). Правда, все эти режимы имели тенденцию к последовательной фашизации (не случайно многие из них оказались союзниками "держав Оси" во время II Мировой войны). Другое дело, что история не дала им времени на последовательную самостоятельную фашизацию – начавшаяся II Мировая война перечеркнула обычные схемы политического развития.