— Мне как раз туда. Вы на грузовике?
— На легковой. Едем из Грэнтема. Вот черт, почему они, гады, не ставят на стол сахар. Я бы уж попользовался. От этого соуса только еще сильней есть охота.
Официантка принесла наконец его заказ и заставила чуть не весь стол.
— Не желаете присоединиться? — предложил он.
Я бы тоже мог так сказать, но ведь бобами с гренками угощать не станешь!
— Я уже поела.
— Точно?
— Конечно. Я еду из Лидса и сюда добралась довольно быстро.
— Ладно, — сказал Билл, жадно хлебая суп, — если все вылезем и будем толкать, то доберемся за час-другой. Меня звать Билл Строу. А вас?
— Джун. Вы сами из Лондона?
Он ответил не сразу — сперва доел суп, потом ткнул в меня пальцем и сказал:
— Он — да, а я нет. — Чем больше он ел, тем отрывочней отвечал, хотя спрашивать ухитрялся и с полным ртом. — А отец с матерью у вас живы?
Она удивленно подняла брови.
— На что это вам?
— Да так, милашка, любопытно.
Не поймешь, думал я, что же он — самый что ни на есть башковитый парень или набитый дурак? Для умного человека вроде относится к жизни чересчур легко, и, пожалуй, поближе с ним сойтись опасно. Вот доедем до места и распрощаемся, так будет лучше.
— А сами в Лондоне живете? — спросил он ее.
— Когда удается.
— Чудно говорите, — сказал Билл, и изо рта у него вылетел кусок лука.
— Жизнь в Лондоне дорогая, вот в чем беда. Но мне там нравится. Там интересно.
— А что делаете?
— Эй! — воскликнула она. — Да вы сами-то кто такой? Во все нос суете, как сыщик.
Что-что, а это мне в голову не приходило.
— Во отколола, в самую точку. Давно не слыхал, чтобы кто так здорово сострил. Да я просто хотел знать, чем вы занимаетесь.
— Работаю — сказала она — А вы где спину гнете?
— Маляр я и обойщик. Надоел мне Ноттингем до чертиков, решил податься на юг. Жену с детишками оставил вчера в Мэнсфилде. Ночку провел у своей девчонки в Ноттингеме, а теперь начну новую жизнь на новом месте. Кто его знает, где сегодня ночевать буду, а? — закончил он и плотоядно поглядел на Джун.
Она не отозвалась — хотела, видно, показать, что он хватил через край. И он не стал больше приставать, но только потому, что теперь так набросился на жратву, будто загорелся к ней страстью и сразу позабыл про все на свете.
Уж не знаю, что там Джун воображала, какая у нас машина, а только увидала мою жестянку — и влезать ей явно расхотелось. Билл сказал, лучше он прямо сейчас зальет воды в радиатор, не то через три мили не миновать останавливаться. И все-таки Джун кинула свой чемоданчик на заднее сиденье, я пригнул переднее, освобождая ей дорогу, и она села в машину.