Они всегда едут потихоньку, не торопятся. Зачем спешить на собственную казнь? Ну а если вес-сть хорош-шая… такая, какую везем сейчас мы, хан за нее даст награду. Мож-жет, даже то, что ты с-сам у него попросиш-шь!… И с такой вестью надо спеш-шить!
– А у нас, наоборот, самые опасные грамоты, например, передать врагу «Иду на вы!», отправляются самые лучшие и смелые гонцы! – с гордостью заметил Славко и добавил: – Причем их не посылают, а они вызываются сами! С радостью!
– Странный обычай! Лиш-шаться лучших, когда можно потерять худших! – удивился Белдуз. – А ч-что это знач-чит – иду на вы?
– Это перед началом похода объявить врагу о том, что ты выступаешь на него! – охотно объяснил Славко и с ехидцей спросил: – А у вас разве это не так делается?
– Зачем? – не понял его насмешки Белдуз. – Внезапность – это половина победы! А если как с-следует ус-сыпить бдительность врага ложной клятвой, поцеловать свою обнаж-женную саблю в знак вечного мира, а потом вдруг ночью, когда тебя с-совсем не ж-ждут, напасть – это уж-же с-сразу, с-считай, победа!
Хан надолго замолчал, припоминая, наверное, с наслаждением свои былые такие победы.
Остальные половцы тоже скакали сосредоточенно-молча, помня, что скачут еще по русской земле.
Старый половец Куман, с единственной разницей, что на нем не было цепи, тоже постоянно держался около хана. Как опытная лиса, словно нюхом, он угадывал нужный путь и, если Белдуз вдруг сбивался с него, мгновенно, так что тот почти и не замечал, исправлял это.
– Скорее, скорее, – торопил он. – До света нужно проехать Змиевы валы, где много русских дозорных. А уж в Степи они нам не страшны!
И они скакали еще быстрее…
Совсем рядом поблескивал серебряный наличник Белдуза.
Маняще посверкивала в свете луны рукоять его булатной сабли.
Ах как хотелось Славке подскакать поближе, выхватить эту саблю из ножен и перерезать ей горло Белдуза.
А там, вытолкав хана из седла, перескочить на его коня, и – пока ночь, темнота, поминай его половцы как звали! Этим, как там его, – Златославом!
Ах как хотелось… Но нет – нельзя!
Две мысли останавливали Славку. Не все он еще сделал для родной Руси. Нельзя было убивать хана именно сейчас, когда тот, сам не ведая того, так спешил к своим, чтобы погубить Степь.
И уж очень хотел он еще раз поискать родную матушку. Тем более что ехал-то в Степь, где, возможно, она еще томилась в неволе. И не с пустыми руками, как раньше, а со златниками, на которые можно ее было выкупить!
Под утро они доехали до широкой, с высокими обрывистыми берегами реки.
При виде ее половцы заметно повеселели.