Только грозился! Все время за него это делали другие. Даже когда он срезал свисавшую с грамоты, дарованной деду Завиду самим отцом Мономаха – Всеволодом Ярославичем, огромную свинцовую печать и сделал из нее грузило, которое в тот же день, приняв за блесну, утащила щука, его бил отец. Да так, что деду Завиду после этого и делать нечего было…
Вспомнив отца, Славко вновь с ненавистью покосился на хана, но тут к костру подскакал посланный ханом воин.
– Все в порядке! – спешиваясь, прокричал он. – Это просто купеческий обоз!
– Далеко? – не переставая жевать, уточнил хан.
– Уже подъезжают!
– Хорош-шо!
«Так вот что, наверное, они тут ждут! – с облегчением подумал Славко. – Не иначе как через своих людей проведали, что из Переяславля в Новгород идет какой-то уж очень богатый обоз!»
Но хан, вопреки его предположению, отнесся к этой новости совершенно равнодушно.
Встрепенулся он только, когда старый половец, подойдя, шепнул ему что-то на ухо:
– Ты так считаеш-шь? – покосившись на него, недоверчиво поднял бровь хан.
– А кто его знает? – развел руками Куман. – Одинокому ветру в пустыне всегда одиноко и страшно. Может, решил, что так безопасней. И – веселее!
– Что ж-ж! Проверим! Заодно ноги разомнем! И тож-же повеселимся! – решил хан, вставая, и только тут Славко с изумлением увидел, что он совсем мал ростом. – Вс-се на коней! За мной!
– А я? – заметался босыми ногами на снегу Тупларь.
– А ты с-сиди здесь! Костер сторожи да рыбу с-свою доедай! – отмахнулся от него хан.
– Слыхал? Ханский приказ! – явно издеваясь над ним, усмехнулся Узлюк. Поднатужась, он натянул на лук отдыхавшую тетиву и, запрыгнув на коня, пригрозил: – Попробуй только не выполнить!
Тупларь покорно опустился на корточки и, вздохнув, взял свою саблю с нанизанным на нее нетронутым куском налима.
Славко посмотрел на него, на удалявшихся, потрясая копьями, всадников и понял, что надо делать.
Он протянул руку к налимьей морде, спрятал под нее свою голову, и, выйдя из-за куста, самым зловещим голосом, на который был только способен и который очень напоминал ханский, прошипел:
– Меня е-ш-шь?!
Половец увидел его, икнул. Глаза его округлились от ужаса, он выронил из рук саблю и с воплем: «Оборотень! Опять человек-рыба!!», через кустарник и ручей бросился прочь в камыши…
Славко поглядел, как он, судя по волнам камыша, убегает все дальше и дальше, затем перевел взгляд на опустевшую дорогу и смело подошел к костру.
Он схватил оставленную Тупларем саблю и уже хотел убежать, как на глаза ему вдруг попалась недоеденная ханом рыба…
Ну не оставлять же ее было ему просто так!