Король, слегка прищурившись, следил за медленными и немного нервными движениями девушки, которая не только убрала руку, но и поднялась на ноги, с легким поклоном отступая назад, подальше от полностью пришедшего в себя мужчины. Затем перевел вопросительный взгляд на спокойную, сохраняющую непоколебимую уверенность, Зиберину, и нахмурился, все еще не до конца понимая, что же произошло. Но не успел он задать хотя бы один вопрос, как на него налетела королева, падая рядом с сыном на колени и с каким-то надрывным всхлипом заключая его в судорожные объятия, обхватывая ладонями его голову и покрывая быстрыми поцелуями лицо.
Она видела глаза мужчины, когда он поверх головы матери, смерил беглым и оценивающим взглядом придворных, все еще смотрящих на него с бледными и встревоженными лицами, лучше всяких слов говоривших о том, сколь тяжелое событие им пришлось только что пережить. Затем перевел его на плотное кольцо стражников, своими спинами закрывающих своего правителя от остальных. В них на место растерянности и недоумения пришли четкое понимание ситуации и медленно разгорающаяся ярость.
Зиберина заметила, что он не хочет ранить мать и причинить ей еще больше боли, осторожно обнимая ее вздрагивающую фигуру в ответ, но прекрасно понимала, что он должен немедленно разобраться в случившемся. Поднявшись, она отошла от них, придерживая длинную и свободную юбку, чтобы не оступиться, и подошла к Хале, которая уже справилась с собой, вернув на лицо спокойное и сосредоточенное выражение.
— Примени к королеве силу, но так, чтобы она не заметила этого, — прошептала Зиберина, подход к ней поближе и слегка наклоняя голову, — а затем отведи к фонтану, я видела там кушетки.
Ведьма на мгновение закрыла глаза, опуская длинные ресницы вниз, давая понять, что услышала ее. Ее пальцы пришли в движение, очерчивая небольшой полукруг. Ничего не произошло, только женщина, не желающая отпускать из своих рук едва не потерянного для нее навсегда, сына, внезапно оторвалась от него, разжимая стальную хватку. Немного отстранившись, она нежно провела ладонями по его щекам, хрипло прошептав.
— Ты так испугал меня…
— Прости, — в голосе короля звучало искреннее и неприкрытое раскаяние, ему действительно было безумно жаль, его матери пришлось перенести все это. Его вины в случившемся не было, но казалось, он винил именно себя в том, что она стала невольной свидетельницей удавшегося покушения.
Если кто-то и удивился, когда ведьма приблизилась к заплаканной королеве и помогла ей подняться, отводя в сторону, заботливо поддерживая под руку, то не подал вида. Несколько придворных, в том числе и Орнт, торопливо кинулись на помощь поднимающемуся мужчине, но были остановлены коротким взмахом руки. Одно плавное и быстрое движение, указывающее на то, что правитель не только возглавляет советы, но еще и близко знаком с воинским искусством, и он был на ногах.